нтировал Оливье.
– Наверное, она была ведьмой, как старая Хельга, – проговорил Рауль, скрестив пальцы, в знаке, отводящем от сглаза, и попытался сплюнуть через плечо, забыв, что позади лежит граф.
– Совсем ополоумел малец!
Оливье пришёл ярость и легонько шлёпнул ребёнка по губам.
– Так все делают, когда поминают её… Все в замке, – обиженно проговорил мальчик, и стал тереть глаза.
Было очевидно, что сейчас последуют слёзы обиды.
– Ещё раз сплюнешь при мне, или же на меня, мою жену или вообще на другого иного человека, и я собственноручно выпорю тебя, при всех возле парадного входа, – зло прошипел граф.
Мальчик заплакал.
– Иди сюда – я ласково обняла его, и прижала к груди. – А вы прекратите делать из пустяка трагедию! Он сделал это случайно, не нарочно, – попыталась я пристыдить супруга.
– Не хватало ещё, чтоб он это делал умышленно! Тогда я шкуру с него сдеру, – холодно процедил Оливье.
Рауль зарыдал в голос. Я нежно гладила малыша по голове, а он лежал, уткнувшись в мою грудь.
– Я всегда считала, что вы умнее пятилетнего мальчика, – шёпотом ответила я графу.
Тот виновато вздохнул, затем несколько грубовато оттащил ребёнка от меня, и прижал к себе.
– Я не хочу с вами быть, я обиделся, – бормотал малыш сквозь слёзы.
– Я воспитываю тебя, дорогой мой. Я делаю, то, что не в состоянии сделать Ангел – выбиваю из тебя дурь, – спокойно пояснил граф, и погладил его каштановые локоны.
– Поэтому, друг мой, прекрати ныть и вести себя, как изнеженная инфанта. Ты благородных кровей, в будущем – воин. А значит, лёгкий шлепок по губам не должен приводить тебя в состояние истерики. Иначе мне придётся это повторить несколько раз, дабы ты привык, – спокойно и рассудительно закончил месье граф.
Рауль некоторое время молчал, периодически всхлипывая.
– Кстати, кто такая эта Хельга? – попыталась перевести тему разговора я.
– Одна старая корга. Живёт в чаще этого леса. Насколько я знаю, к ней бегает всё женское население городка Ла Фер. Она поселилась здесь ещё при моём деде. Отец поговаривал, что она помогает и мужчинам, варит всякие специальные настойки для мужской силы. Но, всё же, Хельга больше знаток по женским делам, – рассказал мне граф.
– Знахарка или повитуха? – догадалась я.
– Да. Правда с церковью она не в ладах, ибо использует языческие ритуалы. Но дамам городка она необходима, поэтому её не трогают. Да она и особо не вредит не кому. За услуги берёт продуктами, вещами, деньги, поговаривают, принимает только от богатых господ, – ответил Оливье.
– Разве к ней обращаются и дворяне? – удивилась я.
– Не у всех в этой провинции есть такой семейный лекарь, как мой месье Жаме. Говорят, что она лучшая в своём деле; помогает роженицам, избавляет от последствий страстных ночей, даёт девицам советы, как соблазнять мужчин. А эти услуги нужны всем, – пожал плечами граф, – Однако продолжайте же свой рассказ…
– И вот, однажды вдова испекла пирожки, да сказала Красной Шапочке отнести их бабушке, но ни с кем по дороге не заговаривать, – продолжила я.
– Что ж, мудрый совет для одинокой девушки, – согласился Оливье.
– Но девочка не послушалась. Поэтому когда по пути встретился Серый Волк, да стал выспрашивать, куда она держит путь, то она поведала ему, куда идёт, да где живёт её бабушка.
– В первый раз слышу, чтобы девочки разговаривали с волками. Обычно зверь молча раздирает добычу, без расспросов, – изумился граф.
– Это ведь сказка, – напомнила ему я.
– С волками разговаривать нельзя. Если увидишь такую зверюгу поблизости, то беги или заберись на высокое дерево, – нравоучительно пояснил Оливье Раулю, и тот согласно кивнул.
– И узнав, где живет бабушка, побежал волк вперёд Красной Шапочки. Постучал он в дверь домика, а на вопрос бабушки «кто там?» сказал, что это её внучка с гостинцами. Бабушка была старой, слеповатой, глуховатой...
– Умалишенной. Я знаю, что сумасшествие передаётся по наследству. Раз бабушка понимает волков, то неудивительно, что внучка тоже разговаривает со зверьми.
– А мне не передастся по наследству это сумасшествие? Вдруг оно заразно? – обеспокоенно спросил Рауль.
– Родители у тебя люди, конечно, не без недостатков, но вполне вменяемые, – успокоил его граф.
– А при сумасшествии это всегда разговоры с волками? – спросил мальчик.
– Нет, не обязательно. Например, королева Испании Хуана Безумная, жившая в шестнадцатом веке, сошла с ума от любви к своему супругу, и возлежала даже с его мёртвым телом.
Я скривилась, представив себе этот кошмар.
– Что за мерзости вы рассказываете?! Да ещё и при ребёнке ! – возмутилась я.
– Лежать рядом с трупом противно. Он, наверное, сильно пахнет дохлятиной. Однажды в конюшне я нашел дохлую крысу, и она так сильно воняла… – поделился наблюдениями ребенок.
– Продолжаем дальше сказку, – скомандовал Оливье.
– Бабушка поверила, что это её внучка, и рассказала волку, как открыть дверь. Волк зашёл в домик, и проглотил бабушку. Затем он надел её ночную рубашку, чепец и залез в кровать, под одеяло, – продолжила я, – Вскоре пришла девочка. Она подошла к кровати, и видит, что с бабушкой что-то не то…
– Действительно, вся покрыта шерстью, разит псиной – как тут не усомниться? – усмехнулся граф.
– Шапочка и говорит:
– «Бабушка, а почему у тебя такие большие руки?»
– «Чтобы сильнее обнимать тебя!»