Подобное желание больше удивляло меня, чем смущало.
– Да как же вас можно целовать, вы же не осязаемы? – недоумевающе спросила я. – Я вполне реально могу коснуться ваших губ… На пару секунд, – спокойно ответил призрак. – Но зачем вам это? – Разве я обязан пояснять свои действия? Вы либо платите цену, либо возвращаетесь к себе в замок. На минуту я задумалась. По сути он – тень. Его словно уже и не существует в природе. Поцелуй, подаренный ему, не сочтётся даже флиртом, не говоря о полноценной измене. Да и кто увидит нас здесь, на развалинах?
- Хорошо, я поцелую вас , но один раз, – согласилась я.
– Что ж, – мягко улыбнулся он, глядя на меня с какой-то необыкновенной теплотой, и продолжил: – Я прекрасно знал семью де Лавалей. Я был юным священником, который пришёл помогать, работая в их приходе. Тогда там был престарелый, довольно лояльный, тихий, я бы даже сказал «забитый», отец Авинт. Он боялся графа как огня, и практически не перечил ему. Между тем, я встретил несколько старожилов в деревне, которые понарассказывали мне о странностях этой семьи. И ещё до самого события я считал данный род мерзким. Всё началось с деда нынешнего графа – Гаспара де Лаваля. На тот момент это был в конец разорившийся, уже не молодой человек, который провёл на военной службе достаточно много времени. Он не задумывался о семье и своих владениях, посвящая жизнь военным кампаниям, поэтому многочисленные засухи, эпидемии, и неразумное управление землями, привели его к довольно плачевному состоянию. Когда всё же он вдруг обеспокоился, что наследников у него нет, ему было лет пятьдесят. Но выходить за престарелого, практически разорённого дворянина с крутым нравом, желающих было крайне мало. Да и он желал непременно красивую, да молодую, невинную дворянку, не соглашаясь на брак с женщиной более низкого сословия. В итоге его взгляд упал на его юную кузину, сироту, которая готовилась к постригу в монастыре. Он похитил девушку, привёз в свой замок, и, как говорят, взял её прямо на столе в обеденной зале, в присутствии слуг. И только потом повёл к алтарю… – Какой ужас! – воскликнула я. -Ну, что вы. У многих аристократов того времени были грубые, как у дикарей, повадки. А учитывая, что большую часть жизни он провёл солдафоном, закованным в латы, то он попросту не видел в том ничего страшного. Никто не стал вмешиваться, посчитав дело семейным. Да и сама девушка после не возражала, и вскоре оказалась на сносях. В этом браке у них родились двое сыновей и дочь. Дочь он удачно выдал замуж, но она быстро овдовела, произведя на свет одну лишь девочку. Родня её мужа отнеслась к ней холодно, и она вернулась в отчий дом. Старший сын был убит на дуэли, оставался младший. Он был занят военной карьерой и приумножением богатств рода. Как и его родитель, он опомнился, только когда ему перевалило за четвёртый десяток. Нравом мужчина обладал вспыльчивым, бешеным. Ещё хуже отца, и довольно многих это отпугивало. В итоге, решив не тратить время и средства на поиски невесты, он женился на своей племяннице. Хотя ему пришлось долго уговаривать церковь, и даже состряпать фальшивые бумаги. В них заключалось, что на самом деле девочка – приёмная дочь его сестры, якобы, рожденная от адюльтера её покойного мужа с незнакомкой благородных кровей. В этом браке на свет появился один-единственный сын – нынешний граф. Казалось бы, далее судьба была благосклонна к семье де Лаваль. Граф находит богатую девицу из Бургундии, из не очень древнего, но вполне богатого рода, и она рожает ему двоих детей: сына и позже дочь. Но после родов она не оправляется и умирает. Граф сам растит своих детей, полностью подчинив себе девочку, сделавшись для неё чем-то наподобие божества. Его сын вырастает симпатичным, но спесивым парнем, которому удаётся всё же найти невесту. Но за день до венчания он умирает от горячки. Граф понимает, что рискует прервать свой род, поэтому он решает жениться на невесте сына, но девушке, как и её родне это не особо понравилось. Вдобавок, они, видимо, нашли лучшую партию и смогли быстро увезти не состоявшуюся графиню. Тогда графу приходит в голову безумная мысль – жениться на собственной дочери. С этим он пришёл к нам, но я отказался их венчать, посоветовав ему начать путь покаяния за такие греховные мысли. Отец Авинт тоже встал на мою сторону, назвав это богомерзким явлением. Вскоре, под выдуманным предлогом, граф выгнал меня из прихода. Я вернулся в монастырь святого Бенедикта, где какое-то время помогал монахам, и вел службы в церкви при монастыре. Затем, после моего отъезда внезапно умер отец Авинт. Его нашли возле лестницы колокольни, и официально причиной смерти был назван несчастный случай. Якобы, он полез ночью на колокольню, оступился и упал. Вскоре графский приход получил довольно скользкий тип – отец Дезидарий. И очень скоро я услышал, что он тайно обвенчал графа и его дочь, найдя причинами какие-то отсылки к Ветхому Завету. Но дети у этой пары не рождались долго, а если и приходили в мир, то только для того, чтобы умереть. На тот момент я снова получил приход, но уже в графстве вашего супруга. Это случилось, когда отец Дезидарий занедужил, а графиня де Лаваль должна была разрешиться от бремени. Её состояние вызывало опасение, и на всякий случай был приглашён священник. Волею судьбы я оказался единственным, кто приехал туда в ту ночь. И тогда графиня родила нечто – урода, наделённого признаками обоих полов. Я слышал, как граф приказал слуге взять ребёнка, отнести его в лес, и бросить зверью. – Когда это случилось? – Двадцать три года тому назад, – ответил священник, – Всем объявили, что младенец не выжил. Мне же пригрозили свернуть шею, если я буду болтать и хорошо заплатили. Но я молчал не из-за страха, а из-за жалости к его жене, к Эдит… – А что было потом? – После замка я проследил за слугой; тот ослушался господина, и пошёл в одну из деревень, где находилась труппа бродячих актёров. Он продал им новорождённого, впоследствии убедив графа, что его дитя мертво. – Но сейчас у графа два взрослых сына, они не выглядят больными, – заметила я. – Боюсь, что он прижил их от других женщин, – предположил Далматий, – В любом случае, историю я вам поведал. Теперь вы обещали мне поцелуй… Я подошла к священнику, и он слегка наклонился ко мне. Закрыв глаза, я на миг представила молодого и красивого мужчину в сутане, который нежно коснулся моих губ. Но вдруг почувствовала сильный холод, словно погрузилась в бурные зимние воды. К удивлению, то же самое я почувствовала и на своей спине; призрак крепко обнимал меня, с неподдельной страстью впиваясь в мои губы. Как он и обещал, на очень короткое время он стал осязаем. Короткое, но достаточное, чтобы я в полной мере ощутила его сильные руки, мягкие губы, и терпкий аромат ладана. Как ни странно, но действия Далматия не были мне противны. Он был невероятно ласков, но этот затянувшийся поцелуй пробудил желания, съедающие его. В этот миг за старой кирпичной кладкой я услышала тревожное ржание Донны, а призрак резко отстранился. Я удивлённо смотрела на него, едва переводя дыхание. Вдали мелькал жеребец с седоком, облачённым в чёрное. Его фигура была смутно знакома мне. – Вам лучше поспешить домой, этот человек мог увидеть вас, – с горечью в голосе произнёс отец Далматий. – И вас тоже ? – На пару мгновений он мог увидеть простую тень, не более. Но для вашего ревнивого мужа этого может быть вполне достаточно, – ответил он, не скрывая беспокойства. – Благодарю вас за историю, – произнесла я, несколько потупив взор, и быстро покинула развалины. – Надеюсь, что у вас всё обойдется. Спасибо, что позволили почувствовать себя живым, – шепнул он мне в след, но, тем не менее, я услышала каждое его слово. Взобравшись на кобылу, прежде всего я поехала к своему дяде – надо было хотя бы для приличия взять шаль, о которой я перед этим многим упомянула утром. Дядя был несколько удивлён моему возвращению. – Мне казалось, что вы с графом примирились? – сказал он, поднимаясь со мной наверх. – Я тоже всем сердцем на это надеюсь, но у Оливье крайне непредсказуемый характер, – произнесла я с некоторым сожалением в голосе. – Он тебя ревнует? – Безумно. Теперь я понимаю, что раньше его сдерживали только рамки приличия. Сейчас же он показывает себя во всей красе, – горько улыбнулась я. – Он просто тебя любит, и не может это выразить иначе, – высказал предположение дядя, – Будь к нему снисходительней. Первый брак его вышел, скажем, огромным комом. А потом, очевидно, что с невинными дворянками он дела просто не имел. Уж потерпи некоторые перекосы в его характере. Я думаю, что когда у вас появится общий ребёнок, то ваши отношения наладятся. Не желая углубляться в эту тему, я начала усердно перебирать вещи в своём гардеробе, пока не нашла ту шаль. Подумав, я так же положила в сумочку и небольшую книгу с мифами и легендами Древней Греции. Когда я спустилась в столовую, то услышала чьи-то голоса со стороны холла. Вскоре слуг