Перед тем, как выйти из комнаты, я подошла к зеркалу. Ещё никогда прежде я не была столь удивлена своим отражением. В нём я увидела красивую молодую девушку среднего роста, с тонкой талией, красивой соблазнительной грудью. Я не могла понять, откуда она появилась – то ли отвары месье Жаме и усиленное питание подействовало, то ли корсет так удачно приподнимал её? Голубые блестящие камни на моей шее прекрасно сочетались с белой кожей. Косметика подчеркнула черты лица, сделав его ещё привлекательней. Сам наряд был просто великолепен. Подобного одеяния достойна была, скорее, принцесса, нежели скромная дочь виконта. Белоснежное пышное платье из тафты было расшито белыми розами. В центре каждого цветка блестела большая жемчужина. Юбки из муслина цвета слоновой кости, корсет, вышитый золотой нитью, воротник-стойка на испанский манер, отделанный тонким венецианским белым кружевом, как верх корсета и рукава. На подоле кружево было не таким прозрачным, но зато с моим вплетённым вензелем.
Мод сбрызнула зону декольте и волосы розовой водой. Волосы уложили в высокую причёску, завив локоны, и украсили золотыми заколками в виде роз, инкрустированные бриллиантами. Вуаль была длинной, тонкой, как паутина, отделанная золотистым кружевом по бокам. На руках были белые атласные перчатки.
Опустив на лицо вуаль, я вышла из комнаты. Рауль, как и полагалось, нёс мой шлейф. Он выглядел невероятно важным, осознавая ответственность своей роли. Его костюм был кремового оттенка, на голове мальчика был берет с белым пером. Возле часовни уже ожидал граф де Бельфор, совершенно растроганный при виде меня. Взяв меня под руку, он медленно зашагал к алтарю. Из-за размытой дороги наше венчание проходило в небольшой часовне, где с трудом разместились все гости.
Во время службы граф смотрел на меня с нескрываемым обожанием, что было для него несвойственно в обыденное время. Обмен кольцами произошёл, клятвы были даны, крепкие поцелуи скрепили уста, черноволосая маленькая девочка в белом платье разбросала лепестки нам под ноги.
Мы вернулись в замок. Теперь это был мой дом, а я приобрела титул графини. Обещанный букет я молча протянула мрачной Женевьеве, а Теофилии досталась большая хризантема белого цвета. Гости стали преподносить подарки, которые складывались в небольшую горку в одном из углов залы и охранялись слугами.
И тут я, наконец, увидела его – шевалье де Бельфора. Матье, сын кузена Шарля, был прекрасно сложен, обладал красивым и выразительным лицом. Его кожа, подобно моей, была такой же белоснежной. Глаза как два больших изумруда, а белокурые волнистые волосы красиво уложены. Его костюм был сшит по последней парижской моде из тёмно-зелёного дорого сукна. Из-под бридж выглядывали белоснежные лосины, красиво подчёркивая его стройные ноги. Он галантно поклонился мне.
- Мадам графиня, вы очаровательны, – произнёс он мелодичным голосом, – При виде вас солнце и цветы бледнеют в своей красоте, а любой из здесь присутствующих, я уверен в этом, в тайне мечтает, чтобы его супруга походила бы на вас хоть отдалённо. Прошу принять в честь этого прекрасного торжества подарок от нашей семьи.
Он преподнёс мне шкатулку из слоновой кости, оправленную золотом, где лежал пухлый молитвенник из белой кожи, теснённый золотом и украшенный рубинами. Я с благодарностью приняла его дар, и поставила на столик, возле других подарков. В дальнейшем этот шевалье довольно часто крутился возле меня, расточая комплементы, и так часто просил оказать честь и станцевать с ним, что аббат д`Эрбле перехватил меня в очередной раз, когда он направился в мою сторону.
- Дорогая Анна! Надеюсь, что мы с вами в столь значимый день можем поговорить и о делах церкви? Ведь теперь, как жена такого знатного вельможи, вы должны подавать всем пример, – произнёс он громко, оттаскивая меня в сторону и любезно улыбаясь гостям, – Что вы творите? – прошептал он мне на ухо возмущенно, – Оливье уже два раза порывался выкинуть этого щенка за шиворот из залы. Быть может, вы не знаете, но мой друг довольно ревнив, – и дабы не вызывать подозрения он вновь учтиво улыбнулся мне.
Когда я вернулась на своё место, граф с улыбкой на устах взял мою руку в свою ладонь, поцеловал её и нагнувшись ко мне очень тихо произнёс: