- Главное, что ребёнок родится в браке, – буркнул на это Оливье.
Брак дочери и её положение не вызывали в нём особо радостных чувств. Теперь он распорядился освободить юную мадам Жаме от всех тяжёлых работ в замке. – Будет составлять вам компанию при занятиях рукоделием, – пояснил мне Оливье.
- Но я не особо люблю это занятие, – ответила я.
- Мадам, вам придётся ломать свои старые привычки. Жёны всех знатных вельмож занимаются им. Вы тоже будете заниматься вышивкой или плетением кружев, – категорично отрезал граф.
Так же отныне у Гертруды было усиленное питание. Это означало, что она могла брать с кухни пищи сколько угодно и когда угодно. Вскоре, мы встретили месье Жаме. Он направлялся в ледник, осматривать найденное вчера тело. – Я вижу, что вы преданны своему долгу, – подчеркнул граф. Мужчина покорно кивнул. – Моя жена спит. Я дал ей успокоительное. Лучше её не тревожить. У меня же есть свободное время для осмотра останков, – пояснил он. – Дамы в положении всегда теряют сознание? – обеспокоенно спросила я. – Не все и не всегда, мадам. У разных женщин проистекает всё по-разному. Я знавал одну даму, которая спокойно рожала детей, и через час после родов выходила к гостям. Беременность её отмечалась без негативных признаков, – поделился наблюдениями лекарь. – Да, я тоже знаю одну такую… Рожает детей, как крольчиха, в перерывах между ссылками и интригами, – мрачно заметил Оливье.
- У матери Рауля много детей? – спросила я.
Граф утвердительно кивнул. – Он у неё шестой. Правда, этот брак у неё всего лишь второй. Двое детей от первого мужа. И трое от второго. Так же она воспитывает своего крестника. Хотя он, возможно, такой же крестник, как и мой сын, – поведал он мне. Я увязалась за мужчинами в подвалы. Граф недовольно посмотрел на меня. – Незачем вам лицезреть эти ужасы снова. Подождите нас здесь, – указал он мне на место перед лестницей, ведущей вниз. Мужчины скрылись и какое-то время отсутствовали. Затем из подвалов раздался возглас Оливье.
- Матерь Божья! – в голосе слышалось неподдельное удивление, даже некий страх.
Вскоре они с месье Жаме вернулись. Оба сбитые с толку, удивлённые и растерянные одновременно. – Я никогда не видел такое чудо, – наконец, произнёс супруг.
- Я только читал о них, – признался месье Жаме, – В книгах писалось, что сие плод сношения человека и тёмных сил. Но я считал, что это больше легенда, нежели реальность.
- Что вы там обнаружили? – с любопытством спросила я.
– Мадам, я расскажу, если вы дадите слово молчать, ибо слухи об этом существе могут смутить жителей замка, – обратился ко мне Оливье.
- Я никому не скажу, даю слово! – пообещала я, честно глядя ему в глаза.
- Тело, которые вы обнаружили в лесу, на первый взгляд принадлежало даме. Но когда я снял с него лохмотья одежды, то половые признаки у него были мужскими, хотя грудь так же присутствовала, – пояснил месье Жаме.
– Но как такое может быть? – воскликнула я. – Их называют «гермафродиты». По легенде древних это дитя нимфы Салмакис и сына Гермеса и Афродиты. Влюблённые, по легенде, искупались в волшебном озере и слились в одно тело. От них и пошли эти существа. Но самое странное, что это чудо природы, лежащее в нашем подвале, было в положении. На ранних сроках, но живот уже понемногу стал округляться, – рассказал лекарь. – И, тем не менее, что бы это ни было, мы должны знать, какое имя оно носило. Ведь на существе была дорогая одежда и украшения, – подвел итог граф, – Оно одето в женское платье, значит, скорее всего, представлялось дамой. Поэтому я отправлю слуг поспрашивать в городке и деревнях о незнакомой женщине, красиво и богатой одетой, с рыжеватыми волосами, худощавой и с серыми глазами. Возможно, она проезжала через мои земли, – закончил он. Оливье так же решил написать письма ближайшим соседям, расспросив в них о возможных схожих ситуациях. Быть может, в их владениях так же пропадали молодые девушки, или были найдены останки несчастных жертв. Везде он упоминал незнакомку в дорогой одежде. Мол, может, она ехала с их стороны. Я же отправилась погулять во внутренний двор, раздумывая над необычным для себя открытием. Во дворике никого не было, хотя где-то недалеко раздавался звонкий голосок Рауля. Мальчик часто навещал своего пони. Он любил животных, особенно лошадей, поэтому часто бывал на конюшне, наблюдая за работой грумов и слушая их истории о разных скакунах и жеребцах. Я не стала отвлекать его, предоставив трём уверенным мужчинам отвечать на бесконечные вопросы ребёнка. В это время я увидела Бриджитт. Женщина, оглядываясь по сторонам и стараясь держаться в тени замка, подошла ко мне поближе и поманила к себе. Я быстро подошла так, чтобы расстояние между нами было минимальным.
- Вот, сударыня. Эту записку просила передать вам лично в руки красивая госпожа, – она сунула мне клочок пергамента.
Я удивлённо приняла его.
- Она не назвала своё имя?
- Нет, но сказала, что приезжала ранее к графу и у вас вышла неприятная ситуация с Раулем, – быстро выпалила крестьянка.
От удивления у меня вытянулось лицо – герцогиня де Шеврез решила написать
мне ? После этого Бриджитт быстро удалилась, выйдя через конюшню. Я развернула письмо и прочла:
“Дорогая Анна, прошу Вас дать мне шанс рассказать Вам о сложившейся ситуации, и прийти сегодня на встречу со мной, в восемь часов вечера, к опушке леса, что возле замка Оливье. Порой мужчины бывают глухи к доводам сердца, но женщина всегда может понять другую такую же несчастную душу. Молю, не говорите ничего графу. Боюсь, что узнав, он вас не отпустит. Приходите одна, дабы сохранить услышанное в тайне”.
Я быстро спрятала клочок в отворот своей перчатки. От конюшни шёл Рауль. Мальчик вежливо поклонился мне, затем озорно посмотрев по сторонам, подбежал ко мне. – Мама, а как вы думаете, граф согласится сегодня с нами на прогулку? И когда я смогу принять душистую ванну? – спросил он. – Дорогой, боюсь, у месье графа сегодня много дел. Он работает в кабинете. Что же про ванную – это будет не сегодня, так что выгулять Бриошь во дворике мы можем с тобой сейчас, – быстро ответила я. Мальчик кивнул и вскоре вернулся с пони. Но всю прогулку я была погружена в свои думы, отвечала на вопросы Рауля не сразу и невпопад. Взглянув на меня, мальчик нахмурился, но промолчал. Слуга позвал нас к ужину. Посмотрев на часы на башне, я увидела, что стрелки показывали ровно шесть часов вечера. Я окончательно решила пойти на встречу с герцогиней. Возможно, разговор с ней наедине расставит все точки над «и». Я не заметила, как клочок бумаги, исписанный убористым почерком мадам де Шеврез, выпал у меня из-за отворота перчатки. За ужином я была молчалива, и вяло ковыряла еду в тарелке. – Вы чем-то опечалены, моя нимфа? – спросил граф, сидя рядом со мной.
- Думаю над нашей находкой, – непринуждённо ответила я, – Хотя, я больше удивлена.
- Да, согласен. Чудна природа, и её дети не всегда обыденны, – ответил на это Оливье.
По всей видимости, его друзья были в курсе особенностей тела убитого существа, потому как аббат д`Эрбле тут же фыркнул: – Природа тут ни при чём, друг мой. Всё это происки Князя Тьмы. Обычно такие тела появляются после соития с ним. Так же говорят, что подобных детей производят мужчины, поддавшиеся Позорному Греху. Я непонимающе взглянула на него. – Простите, но что именно вы подразумеваете, говоря «Позорный Грех»? – спросила я аббата. Наступило неловкое молчание. – Сударыня, о таком молодой и приличной женщине знать не следует, – неоднозначно ответил Рене. – Это грех содомии, – тут же довольно спокойно ответил граф. Я смутно припомнила, что слышала нечто подобное. Но понимая, что подробности могут быть не слишком приятны и приемлемы для моих ушей и разума, уточнять, в чём конкретно его суть, я не стала. – В любом случае, его побочный эффект лежит в подвале замка, – заключил аббат Д’Эрбле. – Интересно, тот, кто убил это существо, знал о его особенности? – проговорила я, обращаясь больше к себе. – Разве такое можно скрыть? – удивился Д`Артаньян. – Да запросто! – ответил ему месье дю Валлон, – Мне вспомнилась труппа бродячих актёров, что давала развесёлое представление возле моего имения. Так женщин там играли мальчики. Они наряжались в женское платье, одевали длинный искусственный волос, да густо мазали своё лицо румянами. Кадыки прикрывали воротниками. Многие потом удивлялись: «Куда пропали те красотки?», когда актёры переоделись и собрали сцену. – Может, кто полез поухаживать за хорошенькой дамой, а под платьем нашёл разочарование и мужское начало? – задорно предположил гасконец.