— Я слышал, тут живет ещё один маг, прям в замке, — произнес Эмиль, обращаясь ко мне.
— Тут есть месье Лурье. Но он астролог, он просто изучает звёзды и планеты, — поведала я.
— Интересно как? Они все одинаковые и мелкие, как бисер, — поинтересовался Ксавье.
— На самом деле, астрология требует точных математических расчётов, и не все звёзды одинаковые, — заметила я.
— Вы тоже изучали эту науку? — спросил Эмиль.
— Немного. Мой брат увлекался ею. Он был очень образованным человеком, и пытался многому меня научить, — кивнула я.
— А наш отец говорил, что женщинам негоже что-либо изучать. Их удел рожать детей, и подчиняться мужу, — Эмиль несколько высокомерно посмотрел на меня
Я вздохнула и попыталась улыбнуться мальчику. Начинать спор или ссору с ним у меня не было ни желания, ни сил.
— Кстати, я слышала, что месье граф собирается отправить вас учиться в Королевский коллеж через некоторое время, — попыталась я поддержать разговор.
— А там учат убивать? — спросил меня Эмиль, — Я мечтаю перерезать глотку этой свинье Хорхе и его сподвижникам, — зло процедил он.
— У вас такие грешные мысли, сын мой, и в таком юном возрасте! Отриньте их от себя, порой месть не приносит упокоения, да и резать горло грязно, противно и, я считаю, несколько глупо, — произнёс аббат, выходя во двор.
— Я был уверен, что вы тут, — обратился он ко мне, — Невинные души, как правило держатся вместе.
— И что вы хотели? — несколько холодно спросила я.
— Узнать, как вы себя чувствуете. Вы так поспешно покинули завтрак, — улыбнулся он мне.
— У меня сдавило виски, но сейчас всё прошло, — нагло соврала я ему.
Холодный ветер ударил мне в лицо, а Ксавье громко чихнул.
— Мне кажется, вы достаточно долго гуляете. Вам следует зайти в замок, дабы не простудиться, — обратилась я к детям.
— Там скучно, — протянул Рауль.
— Почему бы тебе не показать Ксавье и Эмилю нашу оранжерею? — предложила я мальчику.
— Ну, конечно же, «Графская колючка»! — воскликнул радостно ребёнок.
— А что это такое? — поинтересовался Эмиль.
— Это растение из дальних стран. Оно не требует частого полива, не встречается у нас, и, главное, у него острые иглы, как у ежа, — пояснила я.
Видимо, племянников графа это заинтересовало. Рауль отправился в конюшню отводить Бриошь. Мы же стояли на ступенях замка, ожидая его. Аббат, по всей видимости, искал предлог для продолжения разговора, но наличие детей его явно сдерживало.
— Месье, а вы инквизитор? — спросил неожиданно Эмиль.
— Нет, — несколько удивлённо ответил аббат.
— А вы можете заставить ведьму исполнять желание? — спросил Ксавье.
— Молодой человек, надо не к ведьмам обращаться, а возле распятия молиться, — нравоучительно произнёс Рене.
Тут мы услышали крики Рауля. Мальчик со всех ног бежал к нам.
— Марин умер! Марин умер! Это, наверное, чума!!! — вопил он.
Он указывал на скрюченную фигуру Марина; тот лежал на сырой земле возле ворот в конюшню. При слове «чума» племянники графа отпрянули к дверям, а аббат нахмурился увидев, что я решила направиться в сторону того места, где лежал неподвижно брат-подросток. Он сделал останавливающий знак рукой.
— Сударыня, если это и правда чума, то не стоит подходить близко, — сказал он, но, тем не менее, сам направился к лежащему Марину.
— А как же тогда вы? — удивлённо спросила я.
— Меня охраняет Бог, — спокойно ответил он.
— Я слышала, что тут о чуме кричали, — испуганная Эммильена вышла на порог.
— Матушка, Марин умер, и Рауль сказал, что от чумы, — быстро доложил Эмиль.
— О, нет! Ведь тогда все мы обречены! — она прижала к себе сыновей, побледнев, как полотно.
Однако, вскоре я увидела, что аббат дал сильный подзатыльник Раулю, заставив мальчика заплакать навзрыд. Нахмурившись, я подошла к ним.
— За что вы бьёте мальчика?
— За ложные слухи, мадам. Он переполошил весь замок, своими криками о чуме, а её и в помине нет. Марин просто потерял сознание, возможно, от кровопотери, — он указал на бурые пятна крови, которые проступали через ткань старых штанов.
— Его надо перенести в его комнатку. Он нуждается в осмотре месье Жаме, — быстро ответила я на это.
Аббат согласно кивнул, и, внезапно, сам взял на руки Марина. Подросток был довольно лёгким, так что Рене, нахмурившись, заметил:
— Он, наверное, голодал…
Мы торопливо отправились в крыло для слуг, где располагалась комнатка мальчика.
— Это не чума. Просто Марин, скорее всего, поранился, и сильно изошёл кровью, — пояснила я быстро оцепеневшей Эммильене.
— Тогда зачем же ты всех напугал, непослушный ты ребёнок?! — возмущённо накинулась она на Рауля.
— Ну… Марин рассказывал, что когда приходит чума, то все внезапно умирают, и я подумал, что это она, — всхлипнул он.
— Не стоит сердиться на Рауля. Он ведь не лекарь, чтобы ставить диагнозы, — заметила я, и пошла вслед за аббатом.
В холле я подозвала Гримо, и попросила сходить за месье Жаме.
— От этого мальчишки одни проблемы, а пользы мало, — проговорила Эммильена, поджав губы, и кивнув в сторону Марина, которого нёс аббат.
Она без особой радости отнеслась к нему с Лурье. Особенно её нервировал астролог. Того она вовсе причислила к колдунам, и обходила за версту, всякий раз шепча молитву, при виде его.
— Оливье рассказал, что вы их встретили в городе, и приютил он их в замке по вашей просьбе, — несколько раздражённо заметила она.
— Естественно, мальчик, к тому же, заболевал лихорадкой. Его незаслуженно избили, а месье Лурье был его сопровождающим, — так же процедила я ей.
— Дорогая, у вас большое доброе сердце христианки, но, прошу, иногда думать не только им. Не стоит привечать в доме всех бродяг, шарлатанов и, ещё хуже — колдунов. Эдак вы растратите все средства на этих дармоедов.
— Да что вы такое говорите! Их содержание по деньгам невелико, если мой супруг будет против, то я отошлю их к своему дяде. Он человек простоватый, но добрый, и не допустит, чтобы сирота скитался, побираясь, по дорогам, — возмущённо воскликнула я.
— Дорогая сестра, с чего вы взяли, что я должен их прогнать? — спросил граф.
Заметив нашу процессию во главе с аббатом, он последовал с нами в крыло для слуг, с уже подоспевшим месье Жаме.
— Я с умом распоряжаюсь своими землями, и старик с ребёнком уж точно не проедят брешь в моём бюджете, — усмехнулся он.
Рене положил мальчика на узкую низкую кровать в комнате, и был выпровожен лекарем, дабы ему не мешали. Тот плотно закрыл дверь в спальню, которую Марин делил с Лурье.
— Кстати, так, всё-таки, это ранение? — поинтересовался Оливье.
— Только не представляю, где он мог получить такую рану? Он ведь не колол дрова, а носил их, — заметила я.
В комнате раздался стон, затем кто-то закричал.
— Тише! Я только проверил, дабы и там всё было в порядке, — послышался успокаивающий голос месье Жаме.
— Уйдите! — кричал Марин.
— Я тебе ничего не сделал, а сейчас прекрати метаться и вопить на весь замок, — проговорил лекарь более строго.
Послышался плеск воды.
— Я умру? — слабо спросил Марин.
— Нет, с чего бы? Это происходит у всех дам, правда, у тебя будет довольно болезненно вначале, ты слишком худая. Можете заходить, я накинул одеяло, — услышали мы приглашение войти в спальню.
Ребенок забито сидел в углу кровати, подтянув одеяло к подбородку.
— Вы обращались к Марину в женском роде, — заметил граф.
— Естественно, она ведь девочка, у которой начались обычные женские недомогания, — улыбнулся месье Жаме, вытирая мокрые от воды руки ветошью.
Я улыбнулась.
— Так как тебя, всё-таки, зовут на самом деле? — спросила я.
— Марианной, — пробормотала в ответ девочка.
Она сидела, подтянув к подбородку худые длинные ноги. На ней была только рубаха. Штаны, испачканные кровью, лежали на скамье, а на её бледных щеках горел стыдливый румянец. Граф задумчиво смотрел на её лицо. Рядом стоял совсем растерянный аббат.
— А где твои родители? — спросил он.
— Я не знаю, меня воспитывала кормилица, — пожала плечами девушка.
— Покажи правую руку, — несколько тихо попросил Рене.
Марианна удивлённо посмотрела на него, но руку протянула. Чуть выше локтя было родимое пятно в виде чёткого треугольника.
— Этого не может быть, — пробормотал аббат.
— Я думаю, что вам, друг мой, надо выпить, — предложил Оливье, — Анна и Эммильена позаботятся о Марианне.
Мужчины быстро вышли, оставив нас наедине.
— Месье Жаме приготовьте ей тот отвар, что обычно варите мне при такой болезни, — попросила я.
— Я могу отдать уже готовую вашу порцию, мадам. Вы её не затребовали, — лекарь внимательно посмотрел на меня.
— Мне она пока ни к чему, — согласно кивнула я в ответ.
— Болей более нет при недомогании? — допытывался он.
— Нет самих недомоганий, — спокойно ответила я.
— И как долго? — решил узнать подробности лекарь.
— Пару дней всего лишь, — пожала я плечами.