С большим трудом я подошла к кругу и стала внимательно разглядывать, то что там было выбито. Эти письмена были мне неизвестны и ничего не имели общего с латынью или древнегреческим. Они были написаны довольно небрежно, но в то же время чья-то рука вдавила их сильно в камень.
Какая-то сила заставила меня оторваться от них и посмотреть вперед. Именно тогда я увидела это необычное явление.
Это была женская фигура, в черном плаще с капюшоном, который скрывал полностью лицо женщины. В руках у нее была корзина, накрытая какой-то тряпкой. Фигура стояла возле деревьев, на другой стороне поляны.
В начале я подумала, что это просто служанка из замка или возможно женщина из городка, который находится на земле графа.
Фигура начала медленно идти в мою сторону и тут я ощутила волну животного страха, что накрыла меня с головой. Такой страх обычно испытывает жертва, которая видит своего палача с мечом и понимает, что встреча с ним для нее последняя. Мои животные инстинкты самосохранения, до этого дремавшие, вдруг проснулись, они словно восприняли какой-то старый, но знакомый сигнал опасности, так наверное зверь воспринимает яркий огонь в пределах своей морды.
Я бросилась бежать от фигуры, путаясь в юбках и по сугробам. Но бежать в такой обстановке – это проигрышный вариант, а женщина двигалась бесшумно и без проблем. Мои ноги стали деревянными и с трудом передвигались, в какой-то момент я обо что-то споткнулась, о нечто торчащие в снегу и ощутила резкую боль в ноге, та заставила меня вскрикнуть, потерять равновесие и кубарем полететь в большой сугроб возле ели.
Фигура сменила курс и прицельно пошла в мою сторону, теперь я точно уже поняла, что женщина не просто решила пересечь поляну.
- А ну пошла от сюда, – рядом со мной раздался громкий, разъяренный мужской голос.
Из-за дерева вышел мужчина преклонных лет, он был одет в старый бежевого цвета камзол, времен Генриха IV, высокие ботфорты коричневого цвета и такой же плащ, на седой голове у него была коричневая шляпа с перьями.
Лицо было испещрено морщинами, но черты его были благородными, он мне кого-то смутно напоминал. Но страх сковал мой разум и я не могла понять кого. На руках у него были кожаные толстые перчатки, коричневого окраса.Так же я заметила шпагу на перевязи. Сей господин схватил толстую палку и кинул ее в сторону женщины в черном плаще, она попятилась и быстро, чуть ли не бегом скрылась за деревьями, с другой стороны поляны.
- С вами все в порядке , сударыня? – мужчина галантно наклонился ко мне и протянул руку, помогая встать.
- По моему я поранила обо что-то ногу, – пробормотала я. – Простите, но что это было? – я кивнула туда, где стояла недавно женщина.
- Не обращайте внимание, это одна местная сумасшедшая, дама неприятная, но сейчас она вам не причинит вреда, – несколько уклончиво ответил незнакомец. – Как ваше имя, дитя?
- О, простите, после падения в сугроб , я забыла о правилах этикета. Позвольте представиться – мадемуазель Анна де Бельфор, – я рискнула начать делать реверанс, но мужчина протестующе поднял руку.
- Что вы, сударыня, в сугробах и с раненой ногой поклоны не стоит делать, – он улыбнулся мне.
- Меня вы можете называть месье Филипп, – мой собеседник снова улыбнулся мне и его улыбка показалась мне смутно знакомой.
- Как хорошо, что я вас встретила, потому, что если эта женщина безумна, то боюсь представить, что она могла со мной сделать, – мой новый знакомый предложил взять его под руку и повел меня к другому краю поляны, откуда я пришла.
- А вы живете в замке, дитя? Я что-то не видел вас ранее, – спросил меня месье Филипп.
- Практически, к несчастью, но я вынуждена теперь в течении трех лет бывать здесь , каждый день, – грустно произнесла я, к своему удивлению я понимала, что говорю то, что хотела бы скрыть.
- Почему же? – мужчина со мной обошел большой сугроб, чуть ли не с мой рост высотой.
- Эта позорная история, – прошептала я.
- Дитя мое, я вижу это вас тяготит, откройтесь мне и клянусь честью, что об этом более никто не узнает, – я сомневалась несколько минут, а затем решив, что слуги все равно в скором времени все разболтают, поведала ему историю о долге.
- Как печально, что с вами так поступили, но Оливье не дурной человек по натуре, так, что вам не стоит его опасаться, – резюмировал просто он.
Я непонимающе посмотрела на него.
- Оливье – это имя графа, – просто пояснил мой собеседник. – Я давно его знаю, как и весь этот род.
У меня на языке вертелся какой-то вопрос, но я не могла его сформулировать.
- Он конечно тот еще маменькин сынок, до четырнадцати лет держался за ее юбку и плясал под ее дудку, к счастью потом его удалось оттащить от нее и если бы не столица, с ее развратом, то был бы нормальным человеком сейчас, с нормальной женой и детьми, но он никогда не обидит просто так даму, – подытожил резко месье Филипп. – Хотя эгоист он тот еще , – прибавил мужчина.
- Я слышала, что он был женат, но ничего не знаю о мадам графини, – я с интересом впитывала новую информацию и решила уточнить сей факт.
- Его жена умерла, ужасная женщина скажу я вам. Распутница, лживое существо , охотница за деньгами таких вот простаков. Все же порода много значит. Бывшая графиня выглядела вульгарно в любом платье из парчи или бархата, несмотря на фамильные драгоценности которыми ее украсил этот дурак, – мужчина зло сплюнул.
- Вы же, например, дитя мое, даже в этом скромном платье выглядите более благородно и достойной, чем она в своем венчальном, – услышав сей комплимент, я постаралась как можно незаметнее убрать с подола платья самые большие и грязные комья снега.
- Но неужели его родители разрешили сей брак, если невеста была недостойной дамой? – недоверчиво спросила я.
- Нет конечно, но как оказалось страсть пагубно влияет на мозг, он пошел против родителей. Сначала, когда встречался с этой барышней тайком довел матушку до сердечного приступа, она не смогла оправиться, потом его отец не смог помешать браку, говорят эта свадьба свела его в могилу тоже.
- Какой ужас ! – проговорила я, хотя устыдилась сим осуждениям, вспомнив, как мой старший брат дерзко отвечал на увещевания отца, когда тот высказывался о его потенциальной жене, после смерти батюшки Анри забыл быстро его просьбы о выборе более подходящей супруги и женился на ветреной избраннице.
- Мне жалко, что его родители так умерли, не примирившись с ним, это наверное самое страшное, – добавила я содрогнувшись, когда представила, что так можно отнестись к умирающим родителям.
- У вас хорошее воспитание и доброе сердце, дитя мое, – задумчиво произнес месье Филипп. – Возможно именно это больше надо Оливье, нежели Раулю.
Я фыркнула, подумав над этим.
- Месье граф относится ко мне как нечто среднее между прислугой и живой игрушкой, – тут я вспомнила о хворосте, большая часть его при падении упала в сугроб. – Мне нужно принести немного веток для костра, – пояснила я и стала пытаться выбирать их из снега.
- Позвольте вам помочь, тем более вы потерпели небольшое крушение и получили ранение, не стоит вам лазить по сугробам, в поисках веток, – приговаривая это месье Филипп довольно бодро стал собирать мой упавший хворост и прибавлять новый, скоро он держал вполне приличную охапку.
- Держите сударыня. Господи, ну почему Оливье такой осёл, не понятно в кого он пошел, – пробормотал месье Филипп, он поддерживая меня проводил до сосен.
- Идите прямо по тропинке и выйдите к этим любителям природы, – с сарказмом сказал он.
Я кивнула, а потом спохватилась и повернулась:
- Вы разве не со мной идите, месье ...
Но рядом уже никого не было, мой собеседник довольно быстро и бесшумно ушел.
Прихрамывая, я направилась к костру, только я сейчас обратила внимание, что боль усилилась и стала намного более резкой.
Граф бросился ко мне, на его лице беспокойство быстро сменилось гневом:
- Где вы, черт вас дери, ходили? Я уже хотел собирать слуг и искать вас по этим кущерям. Сударыня, зачем вы отошли от Гримо? Отвечайте! – он орал мне в лицо, вся сдержанность его куда-то делась.