- Красиво? Да он уродует вас. Вы его больше не будете носить, когда я доведу вас до вашей спальни, то Мод отправиться в комнату, где храниться одежда, и выберет корсеты из сундука моей бывшей жены.
Я попыталась возразить, но он поднял в знак протеста руку.
- Одежда в сундуке новая, моя супруга ничего от туда практически не надевала. Она пробыла после свадьбы здесь суток двое.
- А потом? – спросила я.
- А что потом? Потом она вынуждена была уехать, – проговорил мрачно граф.
- И умерла?
- И умерла, – повторил мой собеседник эхом.
- А как она умерла? – не подумав спросила я.
- Напоролась на меч, – просто ответил граф, смотря мимо меня.
- Какая ужасная смерть, изойти кровью, чувствовать сильную боль, терять сознание и....
- Прекратите! – рявкнул мужчина.
Увидев мое испуганное лицо он смягчился.
- Мне неприятно вспоминать подробности ее смерти, она умерла у меня на глазах. Давайте не будем это обсуждать и вернемся к вашему гардеробу.
- Простите, я не хотела вас расстроить, – пробормотала я.
- Так, что ваша служанка сегодня подберет вам по размеру корсет, а этот я сожгу, – он постучал по железным пластинам моей интимной части наряда.
- Железо не горит, – заметила я.
- Тогда заброшу в озеро, – он пожал плечами.
Граф ,тем не менее, не крепко затянул его на мне. После он помог завязать на мне юбки и само платье.
- У вас есть зеркало? – спросила я. – У меня волосы не причесаны.
Хозяин замка вздохнул, на столе лежали вещи, которые мне не было с моего места видно, он взял оттуда небольшой гребень и стал молча расчесывать мои локоны.
- Не рекомендую сейчас лицезреть себя в отражении, – сказал он. – Отдохнете у себя пару часов – тогда и смотритесь.
Когда мы вышли в коридор он как и ранее был пустынен. Слуги, к счастью, нам не попадались и возле моей комнаты. Мод кинулась ко мне, когда я вошла вслед за графом.
- Госпожа, вас не было всю ночь, что с вами случилось?
- Сударыня, оставьте вашу хозяйку в покое, ей надо прилечь и отдохнуть. Вы пойдете со мной, мадемуазель де Бельфор, надо кое-что поменять в ее гардеробе, – заявил мой спутник.
Я, на негнущихся ногах, дошла кровати и упала на нее, голова гудела, правда не так, как после пробуждения, но была довольно тяжелой.
Мод молча вышла вслед за графом, я же осталась лежать, изучая потолок, и думать, как я могла дойти того, чтобы напиваться и раздеваться в присутствии малознакомого мужчины, спать с ним и целоваться, я чувствовала себя падшей женщиной, достойной избиения камнями.
Вскоре служанка вернулась с тремя довольно симпатичными корсетами, на китовом усе, с красивым декольте, к моему удивлению, ее обеспокоенность по поводу моего состояния исчезла, она энергично болтала, перебирая мои платья:
- Ах, там столько нарядов, сплошь парча, бархат и шелк, даже у вашей матушки не было столько, как у бывшей супруги графа, господин де Ла Фер сказал, что теперь они ваши, как и сундук с нарядами его матушки.
- Какая щедрость, – пробормотала я. – Но мы ничего брать не будем, это не уместно.
Меня сморил сон, пока слушала Мод, о том, как щедр хозяин этого замка, проспала я до вечера, а Раулю было сказано, что у меня мигрень и запрещено беспокоить. Ночь я снова провела в замке, отослав перед этим слугу с запиской, где говорилось, что мне нездоровиться, и месье Жаме рекомендовал не выходить на слишком морозный воздух. Дядя пожелал мне выздоровления, но что-то подсказывало мне, что он угадывает о неких иных причинах, которые заставляли меня ночевать в соседском замке.
На следующее утро я ощутила свежесть, прилив сил, нудная головная боль исчезла, пока я спала, Мод зашила мое траурное платье, в котором я в первый раз приехала к графу отрабатывать долг. Его я и одела, но уже с новым корсетом. Он и правда не давил, не сковывал движения, грудь была приподнята, более того, глядя на себя в зеркало, я впервые поняла, что у меня что-то всё-таки было соблазнительное в области грудной клетки. Мой испанский корсет исчез из комнаты, служанка объяснила, что зашел Гримо и потребовал его – месье граф собирался уничтожить это орудие пытки. Едва я закончила облачение с новым предметом гардероба, как мне было передано зайти к месье Жаме.
В кабинете лекаря меня поджидал и месье де Ла Фер.
- Сударыня, вы нуждаетесь в осмотре профессионального врачевателя. Я поговорил с месье Жаме о вашем строении тела, состоянии здоровья на данный момент, и он согласен со мной – у вас последствия некой хвори, с которыми надо бороться.
Я покраснела, когда заговорили о теле, потом удивилась – я болела только простудами, о чем поведала месье Жаме. Тот, однако предложил мне сесть и стал задавать вопросы, которые, на мой взгляд, мало касались моего нынешнего состояния.
- Сударыня, ваши родители состояли в родстве друг с другом? – лекарь что-то стал писать, ожидая моего ответа.
- Нет, скорее всего, нет, – пробормотала я.
- Наследственные хвори в вашем роду были? Ваши родные болели чем-то схожим между собой?
- Нет, они все были достаточно здоровы, только у Луи были проблемы, он был так же болезнен, как и я.
- Вспомните, в детстве вы чем-либо переболели серьезным? – лекарь пытливо посмотрел на меня.
Я нахмурилась.
- Я плохо помню, но когда мне было года три, я чем-то заболела, мне было трудно дышать, у меня все время был жар, я кашляла, родители почему-то не лечили меня дома, а отдали в монастырь, там монахини поили меня отварами, чем-то растирали, так продолжалось некоторое время, все со временем у меня стерлось из памяти, я точно не могу сказать, сколько меня держали при монастыре.
Далее месье Жаме задавал вопросы о моем питании, его интересовало и мое нервное состояние, как я реагировала на смерти и как часто сейчас мне хочется плакать.
Получив мои ответы, он сделал еще несколько записей, мой опрос длился час, в течении этого времени граф сидел рядом с лекарем, отчего я чувствовала некий дискомфорт.
- Ну, что ж, сударыня, скорее всего вы в детстве перенесли чахотку, вас вытащили из лап смерти, но она подорвала ваше здоровье. Вы говорили, что дома пили настойки и вам было легче, после смерти матери вы их не принимали более, – я согласно кивнула на это.
- Родня перестала следить за вашим здоровьем, из-за горя возможно, к тому же вы сами по себе впечатлительны, а смерти близких подвели вас к нервной истощенности , – продолжил месье Жаме.
- Мадемуазель надо принимать определенные отвары, с успокоительным эффектом, питаться определенным образом, она потребляет не те продукты сейчас, отсюда и излишняя худоба, так же полезен сон, в общем все рекомендации я написал, как и список лекарств и необходимых блюд. Большую часть отваров могу приготовить из того, что у меня сейчас есть, но за остальным придется послать в Париж.
- Отлично, приступайте к варке своих зелий, эти блюда мадемуазель приготовят сегодня же, – граф просматривал список продуктов. – Отныне вы переезжаете в замок, к дяде будете ездить на воскресную службу, вам нельзя нервничать, а месье де Бельфор кого угодно может довести до белого коления, – резюмировал граф.
- Это неприлично, – выпалила я.
- Дорогая, хочу вас предупредить, если вы не возьметесь за свое здоровье, то в скором времени, при таком состоянии нервов , вы можете просто сойти с ума, – произнес лекарь похлопав меня по руке.
- Сударыня, когда на чаше весов ваш рассудок и пересуды черни или напыщенных аристократов Прованса, то настоятельно советую выбрать вам первое, – просто сказал граф. – Я напишу письмо вашему дяде. Если он попытается вас забрать, то пусть сразу тащит мешок с миллионом. Я не позволю вашей родне вас угробить, – на последние слова мы с месье Жаме удивленно посмотрели на него.
- Это мой долг христианина, – пояснил месье де Ла Фер, он взял молча бумаги с рекомендациями по моему лечению и вышел из кабинета лекаря.
Я нагнала его в коридоре.
- А как же мои занятия с Раулем? – спросила я.
- В половину силы. С осени у него будут учителя. У вас же будет длительный процесс лечения, однако вы будете просто общаться с моим подопечным, ему интересно с вами.