- Прошу прощение, привычка земная, – пробормотал месье Филипп. – А вот и наша наяда, – он указал рукой на меня.
- Плывите к нам, мадемуазель, – он крикнул мне.
Я не отрываясь смотрела на Луи.
- Я могу тебя обнять? – тихо спросила я.
- Нет, – мой брат с сожалением произнес это, глядя на меня. – Иначе ты нарушишь грань, нельзя до нас дотрагиваться, мы все пересекли уже эту реку.
- Но как же месье Филипп? Я его видела в замке, судя по тому, что он здесь, – он мертв, – предположила я.
- Он не пересек Стикс, его держат некие дела на Земле,и ему позволили их завершить, – просто ответил мой брат.
– Он призрак, – пояснил он.
- Я увижу тебя снова? – прошептала я, с удивлением заметив, что губы стали шевелиться.
- Да, но не скоро, однако помни, что наши мысли и молитвы всегда с тобой, – произнеся это Луи, отступая в тень скалы. – Так не должно все заканчиваться.
- Ты прав парень, не должно, – раздался рядом голос месье Филиппа.
- Мадемуазель, хватайтесь за весло, мы втащим вас в лодку, – гребец молча протянул мне длинную деревяшку.
Желание вернуться к Луи и остальным было велико, сердце сжалось от боли осознавая, что возможно я должна сейчас расстаться с ними добровольно. Я расплакалась.
- Вот поэтому я и не люблю перевозить невинных дев и детей, – заметил гребец. – Всегда слезы, причитания, порой истерики, – говоря это он перегнулся и ухватил меня за ворот платья , месье Филипп к нему присоединился и они меня затащили к себе.
- Будет вам, даже здесь драму устраивать, ни к чему смущать души своими слезами, – буркнул месье Филипп, я утерла лицо рукавом.
- Простите ,- прошептала я в ответ на это. Какое-то время мы плыли молча, затем я рискнула спросить.
- А я тоже мертва?
- Нет, вы удачно упали в один сакральный круг, который смог сдержать вашу душу по середине реки, – пояснил месье Филипп.
- Луи сказал, что вы призрак, – тихо прошептала я, посмотрев на мужчину, который выглядел несколько бледно, но вполне осязаемо.
- Ну, можно и так сказать, – он пожал плечами.
- А кто вы на самом деле? Вы ведь мне так и не сказали свое имя полностью, -вопросила я.
- Ангерран Филипп Оливье де Ла Фер, – представился заново мой собеседник. – Отец вашего старого знакомого.
- Ну, я знакома с вашим сыном всего четыре месяца, так что не очень то старым, – возразила я.
- Зато он к вам уже привязался, – усмехнулся месье Филипп, он позволил мне его называть так и далее, считая свое первое имя слишком напыщенным.
На другом берегу я заметила знакомую фигуру в плаще, с корзиной.
- Это ведь не просто сумасшедшая? – с подозрением спросила я своего собеседника.
- Это бывшая графиня, жена моего сына, она же моя убийца, – мрачно проговорил месье Филипп. – Я был ловкий дуэлянт и даже, не смотря на свой возраст, смог бы справиться с молодым противником, но мой организм бессилен перед ядом, который она добавила мне в вино.
- Это ужасно, – прошептала я. – А ваш сын об этом знал?
- Тогда нет, потом видимо стал догадываться. К счастью, у него хватило мужества и ума оборвать жизнь этой потаскухе, – месье Филипп положил руку на эфес своей старой шпаги.
- Правда, до этого, она убила еще несколько человек, но все же путь ее на Земле прервался. Ей отрубили голову, хотя перед этим у нее была возможность стать снова монахиней и каяться в грехах, но она сие отринула. Теперь она блуждает в замке и вокруг него, пугая людей впечатлительных.
Рассказчик внимательно посмотрел на меня.
- Вы очень на нее похожи, плюс пережили много горя, поэтому скорее всего ее и видите, и она на вас так влияет, – пояснил он.
- А что у нее в корзинке?
- Голова, – буркнул месье Филипп. – У нее это наказание – блуждать вечно с этой ношей.
- И она не обретет покоя?
- Ну, для обретения покоя она должна вернуться хотя бы в Ад, чтобы начать свой путь очищения, – он пожал плечами.
- Но ведь это ужасно. Ходить так , в таком виде, вспоминая свои преступления, это чудовищно, – прошептала я.
Я смотрела не отрываясь на фигуру, уже не чувствуя страха, а только жалость, не смотря на то, что она творила, ее историю рассказал месье Филипп, пока мы плыли, я не могла уже чувствовать к ней ненависть, не сейчас, понимая, что вместо шеи обрубок , что она живет лишь днем казни, переживая миг отделения главы, ощущая боль. Из моих глаз непроизвольно полились слезы, месье Филипп дал мне платок, я их промокнула.
- Мне ее жалко, – просто сказала я.
- Ну, вы кстати, можете прервать этот цикл и она более не будет смущать жителей моего замка, -задумчиво смотря на меня произнес бывший граф.
- Как? – я была удивлена.
- Отдайте ей этот платок, тут ваши чистые и невинные слезы, вы пожалели ее зная о всех прегрешениях этой женщины, внутренне вы пожелали ей добра, – пояснил мне он. – Вы единственный человек, который может видеть ее, чист и может сожалеть.
Я осторожно забрала платок из его рук, мы пристали к берегу и я выбралась на плоские, черные камни. Фигура стояла неподвижно, я шагнула к ней, она повернулась в мою сторону.
- Возьмите , – я протянула платок. – Месье Филипп сказал, что это вам поможет .
Женщина в плаще видимо колебалась, какое-то время, из корзинки раздался стон.
- Бери, что смотришь, ни я, ни мои сыновья лить по тебе слезы не будем, так что застрянешь ты тут навеки. Если честно, то мне не доставляет радость видеть тебя каждый день, в моих владениях, – крикнул месье Филипп из лодки.
Он стал расплачиваться с гребцом.
Женщина медленно подошла ко мне и взяла платок. Ее бледные пальцы схватили ткань и она быстро отошла от меня. В этот момент камни под ее ногами засветились, обвалились и фигура упала в яму из которой вырывались языки алого пламени.
- Ну, что ж , очищение началось, – пояснил месье Филипп, отводя меня от ямы.
- Ты обещал флягу с вином, – крикнул гребец.
- Раз обещал – значит дам, – месье Филипп бросил фигуре в плаще небольшую серебряную фляжку. – Самое старое и крепкое, тебе понравиться, – гребец кивнул, поймал подарок и забрался в лодку.
- Кстати , раз это река Стикс, то в лодке.. – начала я.
- Харон, – закончил мой собеседник. – Он не любит быть в центре внимания, так что пойдемте, мадемуазель.
После этих слов меня потащили за руку , за собой.
Месье Филипп уверенно шел вперед, по едва заметной тропке, он обходил сияющие в темноте обвалы, знал на какие камни можно наступать, было видно, что он здесь не в первой. Я с трудом поспевала за ним, карабкаясь и спотыкаясь, пару раз я чуть не свалилась со скалистой дорожки , но его крепкие руки успевали меня перехватывать над бездной. Впереди показался луч света, он был тонким и едва заметным, но по мере нашего приближения он расширялся, заполняя все вокруг.
- Кстати, а почему именно вы пришли за мной? – спросила я у моего спутника.
- Так, считай уже родня, – усмехнувшись произнес месье Филипп, а после он довольно резко, ничего не объясняя, толкнул меня в источник света, тот сразу поглотил все мое сознание, я полетела куда-то вниз, содрогнувшись при полете, в ожидании болезненного удара.
Действительно раздавались какие-то удары, но они не были связаны с моим телом, казалось, что они раздаются недалеко. Я услышала чьи-то громкие голоса, ругань, крики.
- Хватит! Мало того, что угробили эту чистую душу, так и еще тело не отдаете, – заорал смутно знакомый голос, после где-то продолжили ломать дерево.
- Уйдите, она будет похоронена в усыпальнице моей семьи, договор все же был подписан, – я узнала голос графа, в нем слышалась боль.
- Еще чего! Она де Бельфор и будет лежать рядом со своими родителями и братьями, а не в окружении незнакомых ей персон, к тому же я уверен, что она бы не одобрила ваш выбор, – голос дяди стал уставшим, потухшим, дерево оставили в покое.
- Собственно, господа, я понимаю ваше горе, но может дадите нам с отцом Ансельмом совершить обряд отпевания, а затем погребения, уже трое суток прошло, то, что творится сейчас не по-христиански, – вмешался голос аббата д’Эрбле.