-Дочь моя, уныние это тяжкий грех, вы не должны ему предаваться, да и потом я приехал не один, а с человеком, который вам поможет бороться с сим недобрым чувством , — аббат д’Эрбле взял меня за руку, похлопав по ней.
— Нам стоит пройти в комнаты гостиного двора, при нашем монастыре, где ожидает ваш друг, я должна посмотреть бумаги. Сестра Марта, сестра Жанна — вы идете с нами, я также послала за сестрой Доминикой. Они засвидетельствую все, что будет сказано, — мать-настоятельница повернулась к аббату, тот согласно кивнул и мы вышли в крытую галерею из кабинета, которая вела к небольшой двери , возле ворот монастыря, как оказалось там был проход в гостиный дом.
Сей дом использовался обычно путешественниками, паломниками, которые приезжали, дабы поклониться святой Одилии, также тут останавливались родственники, приезжавшие проведать сестер. Сестра Марта, поддерживая меня за руку, довела до большой комнаты — свет тут был приглушен, в камине потрескивал огонь и горела одна свеча на небольшом столе, возле которого стояли две лавки, в комнате находилась большая кровать, по всей видимости этот номер был дороже, чем тот, который мы занимали с кузиной по прибытии сюда.
— Ах, госпожа, как я рада вас видеть, — услышала я знакомый голос. — Матерь Божья, что с вами? — далее я почувствовала сильные руки Мод, которые помогли Марте не дать мне упасть, силы стали покидать меня, поэтому меня быстро подвели к скамье, куда я села.
— Сударыня, вы можете сидеть или лучше вас отнести на кровать? — вместо приветствия произнес знакомый голос, практически над ухом, я вздрогнула, хотя догадывалась, что он должен быть здесь.
— Я пока в силе обитать тут, на лавке, — ответила я, но мой голос прозвучал предательски слабо.
Поприветствовав сестер и мать-настоятельницу граф стал позади меня, его тяжелая рука легла мне на плечо.
— Я приехал за мадемуазель де Бельфор, — пояснил он.
— По какому праву вы забираете сию девицу? — аббатиса рассматривала графа.
— На правах ее супруга, — спокойно последовал ответ.
Раздался шорох бумаг и стоящий позади меня мужчина передал ей какие-то документы. Та их развернула, подошла к камину и стала внимательно изучать, затем она подозвала сестер и указала им на подписи в конце листа, те согласно закивали.
— Дочь моя, эта ваша рука расписалась здесь? — мать-настоятельница подошла ко мне, я с недоумением воззрилась на свою подпись, под росчерками графа и своего опекуна.
— Да, моя, но…- однако рука месье де Ла Фер сжала мне плечо и я умолкла.
— Наша свадьба должна была в скором времени состояться, однако здоровье опекуна мадемуазель отодвинуло сие событие, к тому же я вынужден был отлучиться по делам своих земель, когда моя будущая супруга самым наглым образом была увезена в вашу обитель, ее родственники ввели вас в заблуждение , — пояснил граф.
— Этот брачный договор дает мне право ее забрать, на правах мужа, так как на постриг Анны я не давал согласия, как впрочем и граф де Бельфор, — подвел итог мой супруг.
— Дядя жив? — тихо спросила я.
— Конечно, дорогая, он даже пошел на поправку, после того, как месье Жаме снова занялся его лечением, — ответил мой собеседник.
— Что ж, хотя вы полностью не вступили в свои права, но получили согласие ее живого, единственного опекуна, то я не вижу смысла оставлять вашу практически супругу здесь. Сестры подтвердят, что вы предоставили все нужные бумаги, — я слушала слова аббатисы вполуха, перед глазами стояла картина, когда я сонная, подписываю, не читая, в гостинице договор, считая, что это нечто из разряда «блажь графа», как оказалось теперь лицезреть его особенности характера я должна всю жизнь.
— Вы слишком сильно бледны, вам надо прилечь, — настоятельно произнес голос месье де Ла Фер.
— Мод принесет ваши вещи с сестрами, она теперь служит в моем замке, надеюсь, что вы не против такого перемещения слуг? — мне помогли встать, проводили до кровати, сняли плащ, я упала на перину, в то время как с меня стаскивали сабо.
— Поспите пока, вам нужны силы, — меня накрыли одеялом.
— Спасибо, — ответила я, прежде чем провалиться в сон.
Очнулась я от того, что кто-то пытался снять с меня корсаж. Я вскрикнула и распахнула глаза.
— Госпожа, это всего лишь я. Граф попросил вас одеть ко сну, — Мод склонилась надо мной. Я встала, чтобы она смогла снять с меня платье.
— До чего вы исхудали, одни кости! Вас что там голодом морили?! — возмущалась Мод переодевая меня в ночную белую рубашку, длинную и полотняную.
— Сестра Тереза сказала, что жар съедает силы тела довольно быстро, а у меня их немного и он длился три дня, — я опять удивилась слабости своего голоса, когда говорила со служанкой. Она взбила подушки и помогла снова забраться в кровать, где я полусидя ожидала ужина, который должны были принести.
Вскоре в комнату вошел граф, он указал мне на пару кувшинов, которые стояли до этого на столе, не вызывая у меня интереса:
— Это отвары от целительницы аббатства, вам надо принять их перед сном, нам предстоит дальний путь и вы его должны выдержать, — говоря это он взял тарелку с горячей похлебкой, ложку, подумав покрошил в густую жижу пол лепешки и протянул мне.
— Ешьте, вы сильно исхудали, — последовал приказ. Я не думала противиться, появление у меня аппетита было удивительным явлением, за все эти дни пища в первый раз, казалось, имела для меня вкус.
-Почему вы скрыли, что я подписываю тогда? — с упреком спросила я, пережевывая куски мяса из похлебки.
— Вы бы сами это поняли, если б прочли договор, — граф возразил мне, он налил себе вина и спокойно наблюдал за мной, стоя возле камина.
— Я была в состоянии, которое скажем так не позволяло мне четко мыслить, — прозвучал мой ответ.
— Вы находитесь в таком состоянии довольно часто, вы это не замечали? — спросил мой собеседник.
— Позже я вам дам прочесть сей документ, если желание ваше не пропадет. Но скажите, разве это не то о чем вы мечтали? Вашей проблемой была удачная партия — я ее решил.
— Но подразумевался выезд в свет столицы, общение с молодыми людьми и…
— Пустое все это, — оборвали меня. — Самое большее, что мог бы найти вам дядя, это забитого, небогатого и скорее всего не молодого дворянина, в худшем случае — стали бы жертвой проходимца, который бы забрал с вашими деньгами и вашу честь.
Я покраснела.
— Вы избавлены от долгих поисков, трат для выезда в столицу, у вас будет нормальное будущее. К тому же, насколько я смог понять, я вам не внушаю отвращения, — последние слова были утвердительными.
Я кивнула.
— Конечно, вы должны оправиться, только потом свадьба и все остальное, но по бумагам, мы уже в союзе, поэтому, дабы вы стали привыкать к моему присутствию и приглядывать за вами, я проведу эту ночь здесь, — граф указал на кровать.
Я пожала плечами и вернулась к своей трапезе.
— Подождите, где ваше недоумение, возмущение, споры со мной? — удивленно произнес собеседник. — Неужто святость этих стен так на вас повлияла?! Если бы я знал, что сие так действует на ваш характер, то привез бы вас сюда в первый же день после подписания договора о вашей отработки долга, — мой собеседник налил, говоря это, мне в кружку отвар.
— Смысла спорить уже нет, моя подпись стоит на бумаге, — вздохнув ответила я.
— Вас это удручает? Сама мысль стать моей супругой?
— Нет, что вы, просто это непривычно для меня, все наши встречи проходили довольно странно, — я скривилась чувствуя горечь отвара во рту.
Граф усмехнулся.
— По крайней мере, вы знаете теперь мой характер, его особенности.
— Боюсь, что познать грани вашего характера невозможно, вы как шкатулка с потайным дном — держите в себе секрет, — я встала и ступая в толстых чулках, по относительно чистым плитам, подошла к столу куда и поставила пустую миску.
Месье де Ла Фер молча смотрел, за моими действиями.
— Вы сильно исхудали, но вот насчет покладистости я погорячился в своих выводах. Вы так же, как и раньше упрямы. Достаточно было отдать сию посуду мне, а не гордо шествовать, в тонкой рубашке, навстречу сквознякам, — буркнул он и дождавшись, пока я поставлю свою ношу на стол, подхватил меня на руки и заново перенес на кровать.