— Но в том ларце только семейные украшения и старые письма... Переписка родителей с моей тетей и так далее, — удивленно ответила я.
— Мне нужны все эти письма, несмотря на обыденность их содержания, — потребовал Огюст.
— Кстати, я не вижу вашу кузину Цезарию, — подметила я, вглядываясь во мрак.
— Она мертва: убита по приказу ордена. Ведь вы выжили, а, значит, она провалила свое задание, — спокойно ответил он.
— Но разве тогда моя смерть была смыслом нашей встречи? Вам же нужны были листы с рецептом!
— Орден так же дал ей задание не оставить свидетелей, а мы отпустили мальчишку. И вы пока живы, — мрачно произнес Огюст.
— Но как вы так быстро нашли меня? О том, что я выживу, практически никто не знал, и сама я была на волосок от смерти... — я не понимала такой проворной поимки.
— После того, как Цезарию отозвали и наказали, я остался наблюдать за поместьем вашего дяди, ожидая ваших похорон, но их не было. У меня не было возможности побеседовать с вами: слуги, этот настырный граф и ваша надоедливая родня все время крутились рядом. Монастырь стал для меня неожиданной новостью, и там вас было бы легче достать. Я последовал за вами. Но пока вы были там в качестве послушницы под бдительным наблюдением. Я решил дождаться вашего пострига. Но тут вдруг снова появился этот граф. Правда, я сумел подслушать разговор слуг возле монастыря и узнал, что вы едете в свой замок. Благодаря знанию тайных троп, я смог опередить вас на день, а, имея доступ к потайным ходам в замке, смог пробраться сюда незаметно. Мне пришлось только выжидать, пока вы останетесь одни, но то ваша сбитая служанка, то напыщенный дворянин вечно были с вами. Кстати, вы с ним, наверное, тайно обвенчались, раз он делит с вами ложе?
Я кивнула, решив не переубеждать его.
— Я так и думал, видя, как он часто шастает из вашей спальни по ночам. Сегодня мне повезло: ваше любопытство сыграло мне на руку. Где эти письма?
— Вы думаете, что после того, как вы убили моих братьев, я добровольно вам дам нужные документы?
— Сударыня, знаете, в отличие от Цезарии, я не буду грозить смертью лично вам. Вас это может не пронять. А вот смерть всех людей в замке должна вас тронуть, — с этими словами он подошел к обломкам стола и вытащил из-под них странную металлическую вещь; небольшую, но довольно тяжелую, с непонятными мне рычажками и цепями. Он установил ее в моих ногах.
— «Итальянская потеха». Механизм тайный, используется редко, так как поражает большую площадь и много сторонних жертв. Но в данном случае то, что нужно. Мне достаточно завести механизм и поджечь фитиль: вас разорвет на куски, как и людей в соседних помещениях. Таких «потех» у меня несколько, и в случае вашего отказа сотрудничать со мной я расставлю их по замку и приведу в действие.
— Но и бумаг вы тоже не получите, — резонно заметила я.
— Так зато отыграюсь на вашей фамилии. Пущу под нож и вашего дядю, и того любимого вами щенка.
— Письма в шкатулке, в моей спальне, на столе, — быстро ответила я.
— Отлично, за это я просто задушу вас. Быстро и практически безболезненно, — улыбнулся мне Огюст, — но я должен проверить ваши слова, а то вдруг вы решили слукавить.
После этого он исчез за закоптившийся дверью. Какое-то время я пыталась развязать веревки, но узлы только сильнее затягивались, а сами путы впивались в кожу. Минут тридцать спустя вернулся мой мучитель.
— Ну, что ж, сударыня, вижу, вы не солгали. Мудрый шаг перед смертью, — довольный, он стал перебирать старые письма и одобрительно кивать, видимо, узнавая текст.
— Эти забавные вещицы я тоже прихвачу, — указал он на мешочки с драгоценностями, — все равно по наследству вы их не передадите, а ваши кузены и без них прекрасно жили.
Я заплакала от страха, осознавая, что конец моей жизни наступит через несколько минут, а мое тело найдут в старом подвале, в мокрой ночной рубашке, с синим лицом.
— Ну-ну, не стоит так унывать. Вы умрете, спасая всех, как святая. Это должно придать вам сил. Кстати, может, последнее желание перед кончиной есть? Например, сладкого попробовать или ласки мужской отведать? — при этих словах его рука настойчиво погладила мое бедро, задрав рубашку.
— Подите прочь! — крикнула я.
— Ну, нет — так нет, настаивать не буду. На вашем месте я бы помолился, а, пока вы будете шептать слова Богу, я подготовлю орудие смерти, — он вытащил из-под плаща толстый ремешок, довольно длинный и плотный. Сделав на глаз из него петлю, он продолжал смотреть на меня. — Вам повезло: шея у вас тонкая, переломится быстро, — он усмехнулся, нагнулся ко мне, приподнял и набросил мне на шею своё смертоносное орудие. — Сидит отлично, — радостно сказал он. — Давайте прощаться, мадемуазель. Мне неприятно убивать вас, но, увы, орден не терпит проступков и неисполнения приказов.
– А еще лжи и воровства, – раздался позади него холодный голос, который я не ожидала здесь услышать.
Выстрел прогремел быстро, Огюст даже не успел оглянуться. Мощная струя темной горячей крови, изо рта Огюста, хлынула на мою грудь, заливая рубашку. Я закричала, меня охватил панический страх. Тело мужчины повалилось в мою сторону. Я попыталась отползти, чтобы не лицезреть гримасу агонии на его лице.
- Ух ты, чёрт! – воскликнула герцогиня, опустив пистоль. Это было последнее, что я увидела. Мой разум не мог более воспринимать происходящее, и я потеряла сознание.
Очнулась я уже в своей спальне, в чистой, не окровавленной сорочке, и без удавки на шее. Постепенно мне начало казаться, что всё это был сон наяву, к тому же шкатулка с драгоценностями стояла на моем столе. Но размышления о всплывающих в голове образах прервали голоса за дверью.
- Вы можете полностью полагаться на моё слово и молчание, – узнала я голос графа.
- Ваша юная супруга так же должна дать заверения о молчании. Орден считает, что если её посветить в необходимую часть обстоятельств, то сделать это ей будет легче. К тому же более осмысленно, – ответила герцогиня.
Затем дверь приоткрылась, и в комнату вошла мадам де Монтуар. Она мило улыбнулась мне.
- А вот и наша принцесса проснулась, – женщина села на край кровати рядом со мной. Граф вошёл следом, плотно закрыв дверь за собой. Он устроился в кресле возле камина. Выглядел Оливье измотанным и заметно уставшим.
- Как вы себя чувствуете? – спросил он, внимательно взглянув на меня.
– Ужасно... Меня похитили, чуть не задушили, а потом, вдобавок ко всему, на моих глазах убили человека, пусть и виновного в чём-то, – ответила я с горечью в голосе.
- Ну, дорогая, если бы не моя твёрдая рука, да меткий глаз, то месье Огюст бы вас задушил, и ухом бы не повёл. Такой жестокий и бесчестный человек на многое способен, – произнесла герцогиня, легонько похлопав меня по руке, отчего я невольно вздрогнула. – Не стоит так меня бояться, дитя. Я не причиню вам вреда. Мы поспешили с Рене в ваши владения, когда была получена информация о маршруте этого мерзавца, – ответила она.
– Я не понимаю… Этот человек уверял меня, что орден требует смерти моей и намекал, что братьев убили по его же приказу, – вспомнила я слова своего похитителя.
- И вы ему поверили? Какой же вы всё ещё ребенок. Хотя, такой человек, как Огюст, дурил и более опытных людей, нежели вы. Нет, орден не берёт на себя такой грех, как убийство невинных, – с дружелюбной улыбкой ответила герцогиня.
- Но вы убили Цезарию! – воскликнула я.
- Что за глупости?! Мы попытались задержать эту парочку, после того, как в вас стреляли. Но Цезарии не удалось уйти, её лошадь была ранена. Возможно, если бы мы вовремя нагнали её, то спасли бы ей жизнь. Но Огюст, опасаясь за свою шкуру, застрелил свою любовницу.
- Разве они не кузены? – удивленно спросила я.
- Нет. Отец Цезарии взял десятилетнего Огюста в свою семью, после того как его родители погибли. Отец этого мерзавца был другом Гаспара де ла Барте.
- Это настоящая фамилия Цезарии? – уточнила я.
Мадам де Монтуар утвердительно кивнула.
- Они скрывали её, благодаря документам от ордена. Дело в том, что в XIII веке их занесли в «чёрный список» Святой Инквизиции, а дальнюю родственницу Гаспара сожгли по приговору церковного трибунала, как ведьму. Далее их семейство часто мелькало в церковных делах по обвинению в колдовстве. Насколько эти слухи правдивы, сказать трудно. Но де ла Барте умели убеждать и входить в доверие. В начале XVI века они вступили в наш орден. Их специализацией стала алхимия.