До меня доносятся протесты людей. Они кричат. Слишком шумно, но Цербер не даёт возможности взглянуть назад. Сжимая мою руку, тянет за собой. Мне удается на секунду повернуть голову и увидеть, как несколько огромных мужчин грубо обращаются с теми журналистами.
День не удался. Но я привыкла.
Даже после тех вечеринок, на которые меня таскал муж, после возвращения он заставлял ненавидеть эти проклятые мероприятия.
Говорят, люди судят других по себе. Вот именно это и делал мой супруг — он изменял мне с другими, и меня считал такой же. Каждый раз, когда я отвечала на вопросы его друзей, он воспринимал это по-своему. Будто я уже переспала с ними…
Больной!
— Сядь, — Цербер открывает дверь своей машины и приглашает меня сесть. А я, ошарашенная ситуацией, смотрю по сторонам и все еще не могу прийти в себя. — Ну же…
Он чуть подталкивает меня в спину, и я сажусь. Заламываю себе пальцы, не могу сосредоточиться и понять, что случилось. Кусаю ногти, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Сердце стучит как бешеное, в глазах темнеет. А ещё жутко тошнит. Закрываю рот ладонью, жду, когда Цербер наконец заведет машину и мы свалим с этого места.
— Ангелин, ты чего? Тебе плохо? — он трогает мой лоб ладонью, а потом прижимается к нему губами. Слегка поцеловав, отстраняется. — Не бойся. Все хорошо. Ребята устранили проблему.
Уверенный тон немного приводит меня в себя. Но не так сильно, чтобы забыть, что произошло пару минут назад. А если действительно до Гриши дойдут слухи о том, что его жена шлялась по городу с другим мужиком за руки? Боже… Даже думать страшно…
Нужно держаться от Цербера как можно дальше. Забыть его.
Я сделала самую огромную ошибку в своей жизни, подпустив его близко к себе. К своему телу. Сердцу. Зря он пришел в дом моего мужа. Очень зря.
— Куда мы едем? — выходит совсем тихо. Голос хрипит, будто горло царапают изнутри. Закрываю глаза, а затем открываю. Моргаю несколько раз, пытаюсь анализировать происходящее. — Я хочу домой.
— Исключено, — грубо произносит он, в то же время берет меня за руку и крепко сжимает ее. — Рядом со мной ничего не бойся, Ангелина.
Хочу сказать, что как раз рядом с тобой страшно. Потому что боюсь за твою жизнь, Цербер. Я не хочу, чтобы мой муж убил тебя. Не хочу снова задыхаться от невыносимой боли, что я потеряла ещё одного дорогого для меня человека. Не хочу!
— Откуда они взялись? Я специально так оделась, чтобы никто не узнал. Но как? — голос дрожит. На глаза наворачиваются слезы и катятся вниз по щекам.
Даже это огромное платье и очки не спасли меня. Сразу же узнали жену Григория Распутина. Или же… Может, кто-то следил за нами?!
А если Гриша специально нанял кого-то, дабы за нами следили? Ох, боже… Я сойду с ума…
— Понятия не имею. Но они ничего не смогут сделать. Никто ничего не узнает. Не волнуйся, — чувствую, как он поворачивает голову в мою сторону и смотрит на меня. — Успокойся, Ангелина. Ты вся дрожишь.
Я трясусь от страха. Ему не понять… Мысли о том, что Цербер может пострадать, убивают. Уничтожают во мне все хорошие воспоминания, связанные с ним.
— Зачем ты пришел? Чего ты от него хочешь? — задаю вопрос, на который, уверена, ответ не получу. — Лучше тебе уйти. Пожалуйста, подумай над моими словами.
— Прекрати, Ангелина. Я не ребенок. — повышает тон, резко сворачивая в противоположную сторону. Останавливает машину и поворачивается в мою сторону. — Ты серьезно не догадываешься, зачем я пришел, а? Или же строишь из себя дурочку, Ангелина? Ты же в курсе, что ты натворила много лет назад? — цедит сквозь зубы, сжимая мой подбородок до боли.
Глава 15.2
— Ты серьезно не догадываешься, зачем я пришел, а? Или же строишь из себя дурочку, Ангелина? Ты же в курсе, что ты натворила много лет назад? — цедит сквозь зубы, сжимая мой подбородок до боли.
Я зажмуриваюсь, не желая смотреть ему в глаза. Сейчас я его не боюсь. Не считаю его таким опасным и диким, как Гришу. Не думаю, что Цербер сделает мне что-то плохое. Видимо, узнал о моем прошлом. Но мне, честно говоря, все равно, что он обо мне думает. Нужно заканчивать, ставить крест на наших отношениях. Так больше не должно продолжаться. Я боюсь за жизнь Цербера. Боюсь больше, чем за себя.
— Догадываюсь. Тебе понравилось меня трахать, вот и решил не отпускать жену врага. А воспользоваться до последнего. Как только станет скучно — пошлешь нахер и уйдешь. Я угадала? — говорю тихо, но уверенно. Пусть делает со мной все, что хочет.
— Дура! Идиотка! — отталкивает меня от себя и бьёт кулаком по рулю. — Сука, мать твою!