Эхом на фоне были слышны суетливые шаги, но я не могла обратить внимание на что-то кроме этой дьявольской надписи.
— Вставай, мать твою! — прошипел голос Марка, подхватывающего меня под руки и закинув неуклюже на руки, понёс.
Наспех запихнул меня в чёрную большую машину с выдвижной дверцей и сел рядом, быстро на ходу закрывая дверь. Окинув презрительным взглядом тут же отвернулся, сомкнув брови в полоску, посмотрел вперёд, выдавая:
— Жаль, что не сдохла, в помойке таким, как ты умирать — самое оно! — скверно проговорил.
Язык неимоверно чесался вставить словесную шпильку подлецу, но с меня словно выкачали всю жизнь и я правда сейчас выпущу дух. Не знаю радоваться, что смерть ко мне приходит или печалиться? Но ни жизнь и не смерть — перспективы для меня совсем уж не радужные.
— Эй, эй, эй! — занервничал он стуча ободряюще ладошкой по щекам. — Умирать надо было раньше, а сейчас назад пути нет Огастин ищет тебя!
На что моих сил хватило, так это улыбнуться с издёвкой, потому что меня искал он. Меня искал мой Огастин.
Тьфу, не мой он! Или всё же мой. Да точно мой! Хотя…
Что за бред я несу? Наверное, во мне начался процесс помутнения рассудка и смерть где-то близко.
Вся околесица в голове прекратилась, стоило остановиться автомобилю. К нам в машину, на сиденье напротив сел маг, чёрная мантия закрывающее лицо указывало на то, что передо мной сидит именно он. Без лишних разговоров маг над моей головой поднял ладонь.
Длилось молчание не долго и я услышала раздавшийся, хриплый голос неизвестного:
— Ну что, Марк, есть две новости хорошая и плохая. Хорошая — я её исцелю. Плохая новость — надпись не сойдёт окончательно, потому что стремительно растущий плод в её животе не позволит окончательно исцелиться организму, слишком рискованно для жизни обоих. — замолчал потирая ладони и тяжело вздыхая — Да, Марк, вляпался, так вляпался ты!
В эту минуту захотелось оглохнуть, потому как в моих планах и в видениях будущего не было никаких детей, тем более от дьявола. Природа не могла сыграть такую злую шутку со мной. Ангел и дьявол не могут породить на свет дитя. Но ведь Леон порождение от белого ангела и дьявола, но меня ничуть не утешает сей момент, наоборот пугает! Очень надеюсь, что целитель ошибся, такое вполне может быть, поэтому не стану воспринимать его слова всерьез.
Марк схватился за голову пуская пальцы в волосы, досадно бубня под нос:
— Я думал, Огастин выкинул её, как использованную игрушку, как раньше это делал с другими.
Сказать, что я ошарашена не сказать ничего. Они все ненормальные психи, сумасшедшие до мозга костей, как я могла полюбить одного из них?
— Думал он, — фыркнул маг. — Я, конечно, исправлю то, что ты натворил. Но как ты уладишь всё остальное меня не волнует, только прошу, больше не впутывай меня в свои глупости. Мне голова моя, как и прежде дорога, — добавил — выйди с машины я займусь её исцелением.
Марк молча вышел, а маг приступил нашептывать заклинания. С каждой минутой мне становилось легче, боль отступала, резерв сил наполнился и я почувствовала вдохновляющий подъем.
Когда маг закончил и вышел, то примерно через пять минут на смену ему сел Марк, машина тронулась с места снова куда-то поехав.
— Куда мы? — не удержав любопытство, спросила я.
— К Огастину. — Он обернулся ко мне, строго сказав — послушай, надумаешь Огастину рассказать откуда шрам на животе, сильно пожалеешь.
Мне многое хотелось сказать паршивцу, но я не желаю отвечать на грязь грязью. Начинаю постепенно взращивать стойкость к подобным обидным выпадам в свой адрес, терпение прорастёт во мне словно семечка в земле. Зачастую мои слова дорого обходятся, поэтому лучше воздержусь от лишних пререканий.
— Что молчишь? Уяснила, спрашиваю? — пригвождая взглядом, повышает голос.
— Да, — кротко ответила.
— Смотри мне! — ядовито заключил, отводя взгляд в сторону.
Дальше ехали мы в тишине. Я смотрела в окно, где мелькали красивые просторы Франции и на это время я забывалась обо всём вокруг происходящем.
Задумавшись, взгляд случайно упал на руки, которые были в засохшей крови, глазами спустилась ниже сосредоточиваясь на изодранном свитере и платье. Грудную клетку тяжело сдавило, стало трудно дышать и тело слегка лихорадочно затрясло.