Шагнула в сторону, поставила пакеты на присыпанную первыми осенними листьями траву, подрагивающей рукой, достала из рюкзачка трубку.
Нет, звонила не мама. Бывшей коллеге — старшей смены, Лера для чего-то понадобилась. Вдруг решили разрешить еще немного поработать? Колыхнулась в душе надежда.
— Слушаю Нина Станиславовна…
Старшая смены, обычно серьезная и очень немногословная, радостным голосом заговорила быстро:
— Лера! За расчетом завтра приезжать не нужно! Все на карту переведут. Жди сообщения, о пополнении счета! Мы для тебя выбили премию в размере начислений за два последних месяца, и компенсацию за неиспользованный отпуск! Плюс материальная помощь! В общей сумме — сто двадцать тысяч получается! Всем коллективом ходили к директору! Подписал, как миленький! А то придумали: работает без оформления, премии не положены. Все положено. Против коллектива не попрешь. Хотя бы на первое время, пригодятся тебе деньги. Ну ладно, побежала работать.
Ошалевшая от услышанного Лера, даже спасибо не успела сказать.
Нащупала в рюкзачке пластиковую бутылочку, выпила залпом остатки воды. Это ж с ума сойти можно! Неужели и правда ей такая сумма на счёт капнет… Весь коллектив ходил к директору… Из-за нее… Только бы не расплакаться.
Сообщение о поступлении на счёт не заставило себя ждать. Эх, станцевать бы сейчас!
Двести тридцать тысяч на счету, вместе с тем, что ей удалось отложить! Бешеные деньги! Можно смело домой ехать. После родов оформит пособие на детей, и потихоньку со счета снимать будет. Ну и конечно как планировала, копирайтинг освоит. Все как надо складывается! Спасибо Господи! И коллектив!
— Девочки, теперь мы с вами точно продержимся, не в чем нуждаться не будете! — от переизбытка чувств, тихо шепнула вслух.
Вернулась в магазин, купила фруктовый торт, и больше нигде не задерживаясь, направилась к панельной пятиэтажке. Вроде бы даже идти стало легче! Вот что значит уверенность в завтрашнем дне. Что бы такое интересное, привести братику? Мама с Юрой его разбаловали, игрушек у него полно, но всё равно же обрадуется подарку.
Она дошла до подъезда и телефон зазвонил снова. Пристроила сумки и торт к бордюру, выудила из глубины рюкзачка телефон… Мама. Вот и мама. Лера отклонила вызов и перезвонила сама. Чтобы с мамы деньги за разговор не списывали.
— Мам, привет! Я…
Мама не дослушала. Закричала в трубку.
— Я в Приволжском, на рынке Таньки Поповой мать встретила! Она у меня спросила, когда Лере рожать? Предложила забрать у Ирки Гусевой коляску для двойни! Ты, что беременная? Двойней? Чего молчишь? Замуж я так понимаю не вышла?! Нагуляла шалава? Тварь безмозглая! Аборт сделать ума не хватило? Решила нищету плодить? Не вздумай приволочься к нам! На порог не пущу! Космы повыдираю! Крыса позорная! Гадина! Мразь! Дрянь! Из дома выпишу! Доли собственности у тебя нет! Не докажешь, что деньги присылала на квартплату! Я скажу, что долг отдавала! Все квитанции мной оплачены! Замки сменим! Чтобы глаза мои тебя не видели…
Трубка будто раскалилась — обжигала ухо. Мама выкрикивала страшные, грязные слова. Остолбеневшая Лера слушала. Как тогда на Патриарших, когда Вова ей гадости в лицо бросал. Тогда у нее не получалось встать и уйти, а теперь не получалось оторвать телефон от уха… Там, на Патриарших, она себя израненным зверьком почувствовала. Исколотым острым гвоздем.
И сейчас тем же зверьком. Только его не колют. Зверька. С него кожу сдирают. Живьем.
Машинально прикрыла рукой выпирающий живот. Малышкам нельзя оставаться в животе с которого кожу лоскутами сорвали.
Ради них, она готова унизится. Проглотить оскорбления. Попытаться маму уговорить.
— Мам, да, у меня девочки. Две. Их отцу, они не нужны, мам, мне придется приехать, мне некуда больше… Я не собираюсь у вас на шее сидеть, у меня хватит на жизнь. — судорожно вздохнув, хрипло проговорила.
— Юрка, ты слышал? Девочки у нее! Отцу не нужны, а нам понадобились! Нашлялась и позорить заявится! Не куда ей! Шалава!
Мама еще что-то кричала, муж её, Юра тоже откуда — то издалека, что-то выкрикнул. У ушах загудело, слова неразборчивыми стали. Сердце заколотилось, грудную клетку сдавило.
Старушка соседка, возвращающаяся с рыжей таксой с прогулки, замедлила шаг, с любопытством на Леру уставилась. Такса дернулась к пакетам, ткнулась мордочкой.
— Люся нельзя! Встанут тут, не пройти не проехать! — недовольно проворчала бабулька, потянула собачку к подъездной двери.
Всем мешаю. Тоскливо скользнуло у Леры в мозгах. А из трубки, уже неслись короткие гудки. Мама сбросила вызов.