Моя девочка злилась. Как и я, если на то пошло.
Меня осудили без суда и следствия, даже не выслушав и не дав возможности оправдаться. И быть может, это было наследием моей человеческой ДНК, но меня это возмущало и сомневаюсь, что стала бы сохранять этим ангелам жизнь, не попроси меня об этом Учитель.
Мысленно приказав Габби не убивать серафима, я развернулась и бросилась на помощь Анабель.
Неудивительно, что в моем сознании тут же прозвучал раздраженный голос:
«Клянусь своими отвергнутыми крыльями, Эль, я выпорю тебя за это».
Но на самом деле он… не злился. Не знаю, каким шестым чувством, но я точно знала это, и видимо совершенно, потеряв чувство реальности происходящего от всего свалившегося на меня за последние полчаса, я мысленно пробормотала:
«Кнут или розги?»
Меня омыло волной чистейшего довольства и восторга, а затем хриплый голос, из-за которого я на миг сбилась с бега, ответил:
«Руки, Эль, кожа к коже».
Фыркнув в ответ, я сосредоточилась на противниках. Один из серафимов держал в руке меч, сверкающий всеми бликами голубого и бирюзового, у второго в кулаке был зажат пылающий хлыст – Бич страданий.
Развернувшись к Анабель, я быстро произнесла:
— Я очень злюсь за твое вмешательство, но ты спасла меня, и я верну долг. Беру на себя того, что с мечом, разоружи второго. И не дай тебе Бог хоть пальцем коснутся его хлыста.
Суккуб только кивнула в ответ и в воздухе тут же замелькали ее смертоносные кинжалы.
«Уверена, что справишься, дорогая?»
«Не мешай и прекрати немедленно».
«Что прекратить?»
«Так явно наслаждаться происходящим, то, что я вынуждена сражаться с ангелами, вовсе не означает, что…»
«Что ты станешь сражаться на моей стороне? Это хотела сказать, Эль? Ну, я вовсе не этого жажду. Чтобы сражаться я создал легионы существ, готовых грызть ангелам глотки по одному моему слову, ты нужна мне совсем для другого».
«Для чего?»
«Отвечу, если… - его голос резко стал грубым, - прим, Эль!»
Среагировав на командные нотки в его голосе, мое тело само отработанным движением отразило первый удар серафима, но оставшись в невыгодной позиции, я на мгновение замешкалась, не успевая отразить следующий, вспышка огня прямо перед лицом серафима, оставила его ошеломленным на то самое мгновение, что мне потребовалось, чтобы прийти в себя.
— Это было нечестно, - негромко пробормотала я, - но когда моя жизнь на кону, не время быть переборчивой.
А затем я отключилась от всего, как меня учили, и сосредоточилась лишь на своем мече и тех местах на теле противника, которые нужно было поразить. Запястье, сухожилие под коленом, широкий порез на груди и израненное крыло. Вот и все что потребовалось, чтобы остановить его и обезоружить.
Отбросив в сторону его меч, я прямо взглянула ему в глаза и просто сказала:
— Прости, кажется, мой Архангел лучше тренирует своих ангелов.
Потом я развернулась ко второму. Хлыста в его руках уже не было, а крылья, все шесть, были исполосованы кровавыми бороздами, но он все же сражался с Аной, используя против ее кинжала только собственные руки, и суккуб находилась в невыгодном положении, потому что противник в три раза превосходил ее ростом и силой, она держалась из последних сил.
Перебросив меч в другую руку, я незаметно подкралась к серафиму и прижала острие меча к его шее:
— Оставь девушку в покое.
Он замер, но не дрогнул:
— Я не подчиняюсь твоим приказам, предательница, - его голос охрип, - можешь убить меня, если хочешь, я не страшусь умереть во имя света.
— Тогда научись видеть его, ангел, - тихо прошептала я, опуская меч.
Конечно, это было ошибкой, и он тут же ею воспользовался, выбив оружие из моей ослабевшей руки, но больше не смог ничего сделать.
Огонь внезапно окружил его со всех сторон, опаляя крылья и обжигая. Серафим скорчился в агонии, его боль видимо была нестерпимой, но пламя разгоралось все жарче.
Глядя ему в глаза, я ощутила, как по щекам катятся слезы, а затем обернулась к порталу, в котором с непостижимым выражением на лице застыл Люцифер: