— Я… я больше не обладаю такой способностью.
— Неужели мистер совершенство провинился и был наказан?
— Нет.
— Тогда что?
— Я передал его.
В глазах Люцифера мелькнуло понимание.
— Ей? Ты передал его ей, чтоб тебе сгнить в своих райских чертогах! Неудивительно, что, несмотря на все мои старания, она боится! Она же видела его! Монстра! Чудовище, в облик которого вы меня обратили!
— Фер, послушай, это не имеет значения. Ты должен оставить девушку в покое.
— Что?! Ты совсем выжил из ума, если полагаешь, что я отпущу ее! Она единственная, кто сможет… не имеет значения, просто займет больше времени! Прощай, Михаил, я должен подготовиться к ужину со своей дамой.
— Сможет понять тебя? Ты это хотел сказать? Нет ничего проще, вернись домой, Фер, позволь своей сущности очиститься, позволь нам помочь тебе!
Грустная усмешка и колкие слова:
— Все еще считаешь меня пятном на безупречном белоснежном облике Ангелов Господних? Паршивой овцой?
— Я вовсе не это имел в виду. И что ты там говорил про ужин? Ты знаешь, как ее найти?
— Я же сказал тебе, что мы связаны, Михаил. Я знаю, где она, что чувствует, как мыслит и даже чего она хочет. Она – моя…
— Анхеликель. Но ты не сможешь обладать ею.
— Это еще почему?
— Потому что в тот самый миг, как она падет, и ее крылья исчезнут, Микаэла станет обычной смертной. Ее дни будут сочтены.
— Почему?
— Потому что я дал крылья не ее душе, покинувшей тело после смерти, я дал крылья живому дышащему существу. Не могу сказать причины, но я…
— Обрек нас обоих на муки. Это ничего не меняет.
— Что? Ты не посмеешь…ее крылья…
— Я дам ей новые. Прощай, Михаил.
Глава двадцать пятая
Невидимый для глаз окружающих Вел неподвижно застыл посреди шумной толпы на блошином рынке Гонконга. Совершенно не обращая внимания на копошащихся вокруг людей, падший разглядывал ничем непримечательную лавку сувениров с покосившейся вывеской, которая гласила «Сокровища императора».
«Что же тебе понадобилось в этом месте, Лили?»
Демонесса ловко маскировала себя под смертную, но Вельзевул ощутил ее, как только она вышла за пределы Каньона, и без труда вычислил ее местонахождение. Уже около часа прошло с тех пор, как она скрылась за дверью лавки, и если бы не ощущал каждым мускулом ее дурманящую ауру, Вельзевул, вероятно, решил бы, что Лилит обвела его вокруг пальца и уже давно исчезла. Но он ее ощущал, выходит, оставалось только ждать, как отлично, что время ничего не значило для таких как он. Время порой даже подчинялось им. Размышляя над сделкой, которую ему предстояло совершить Вел погрузился в воспоминания. Как отчетливо он помнил тот день…
— Неееет! О, будьте вы прокляты! За что, за что?! – безумные вопли человеческой женщины, эхом разносившиеся по всему охваченному пламенем и орошенному кровью селению, заставили Вельзевула замереть на месте. Он узнал голос. Лил. Та самая смертная, благодаря которой Люцифер узрел показанное ему Господом лицо истинной любви и свернул с неверного пути, эта женщина вернула ему одного из возлюбленных братьев, и она не была одной из нефилимов, если это в его силах, то он поможет ей решил ангел.
Обогнув полуразвалившееся строение, бывшее прежде домом семьи детей ангельских, он наткнулся на рыдающую коленопреклонённую женщину. Она прижимала к груди тело. Тело своего сына. В животе которого зияла кровоточащая рана. От ангельского меча. Во имя Отца, видимо, кто-то из ангелов принял мальчишку за нефилима и по ошибке проткнул его!
Сможет ли эта женщина перенести и это несчастье? Она ведь столько выдержала, ее дух силен. Несомненно, Господь подарит ей достойного мужа и новых детей, скорее всего эта жизнь была отнята взамен той, что когда-то отняла сама Лил. Жизни отца мальчишки.
Вложив меч в ножны, он приблизился к человеку и сказал ей:
— Утешься.