Святые небеса, Анабель! Сколько же времени прошло?
С этой мыслью я бросилась прочь из комнаты и следующие полчаса провела, обыскивая заново весь дом, теперь уже в поисках своей подруги суккуба.
Что оказалось тщетно. Ана не вернулась назад.
Успокаивало лишь то, что не прошло и пяти часов с тех пор, как она в бешенстве умчалась, куда глаза глядят. Быть может ей просто нужно обдумать все. Я даже представить себе боялась, что чувствовала бы на ее месте. Носить дитя темного Принца. Который, к тому же, хочет твоей смерти. Уму непостижимо.
Но сам факт подтверждал нечто, чему я так отчаянно не хотела верить до последнего момента. Пророчество действительно существовало. И оно исполнялось в точности. Нет никакого иного объяснения тому, что Ана беременна.
Она - суженая Вельзевула. А я сама...
Я - анхеликель Люцифера. И последние сомнения можно отбросить, учитывая, как легко он сводил меня с ума. Никогда я не предполагала, что оступится так просто и так... желанно.
То, что все произошло вне этой реальности, сейчас служило слабым утешением. Потому что хоть в этом и стыдно признаваться, я не была уверена, что устояла бы наяву. Его взгляд, его прикосновения будили во мне нечто темное и опасное. Я будто загоралась изнутри, глядя в его лицо. Я хотела, нет, жаждала всего, что он мог бы мне предложить, плюя на опасность и собственные принципы.
Это было сильнее, чем страсть или похоть, потому что они никогда не были для меня соблазном прежде. Это была сила притяжения, равной которой, наверное, нет. Он был моей половинкой, и теперь я знала это также ясно, как и он. Вот только...
Как я могу разобраться с этим? В чем воля Божья? Должна я уступить или бороться до конца причиняя боль нам обоим? Чем анхеликель должна стать для падшего - избавлением или наказанием?
Именно размышляя об этом, я заметила, наконец, свернутый пергамент на подушке. Записка? Может быть, Ана приходила, пока я спала. Развернув послание, я тут же поняла, что его оставила не Анабель.
Размашистым почерком с замысловатыми завитушками там было написано всего пара предложений:
Я готов ждать еще пару тысячелетий, только бы это случилось наяву, дорогая. Но к счастью ты придешь ко мне намного скорее. Одна неделя, Эль. Смирись с судьбой, красавица. Ах да, если захочешь еще поговорить со мной, просто попытайся уснуть.
P.S. Чуть не забыл, сам не знаю, зачем это делаю, но мой правильный старший братец просил передать одну фразу: «Там время течет иначе».
В углу значилась замысловатая буква "Л", настолько детально прорисованная, что могла бы украсить любую рукопись.
Мои руки неожиданно затряслись. И только бы не сидеть на месте, я все также сжимая в руках записку, вышла в холл и едва удержалась от крика, когда, словно отделившись от ближайшего гобелена, мне учтиво поклонился тот самый незнакомец, что встретил нас здесь. Лукаво улыбнувшись, он покосился на лист в моих руках, и спросил:
— Не хотите ответить, прекрасная леди? Кажется, сегодня я заделался почтовым голубем для влюбленных.
— Это вы принесли? - задохнулась я, и после кивка уточнила: - И читали?
— Что вы, нет, это было бы недостойно. Но не сомневаюсь в содержании.
— Отчего же?
— Живу слишком долго.
— Кто вы?
— Думаю, что ясно объяснил это в прошлый раз.
— Мой друг? Что ж, - мной вдруг завладел странный порыв несвойственной мне дерзости, - может, дадите мне пару советов?
— Нелепое занятие. Никто никогда не прислушивается к мудрым советам.
— Я попытаюсь стать исключением.
— Да неужели? Красива и умна? Кажется, некоторым везет больше, чем они заслуживают.
Проигнорировав это замечание, я спросила:
— Вы знаете все о пророчестве?
Он молча кивнул.
— Действительно ли то, что некоторые ангелы пали не мешает его исполнению? Разве они не прогневили Господа?