А затем и вовсе умерла, когда, приняв свой истинный облик, рядом с ней оказался Вельзевул, сжимающий в руках мерцающие серебром цепи, что крепились к кандалам, мгновением позже сковавшим ее запястья.
Анабель застыла в слепом ужасе не способная ни пошевелиться, ни заговорить. Правда, это длилось лишь несколько секунд. А затем отчаянно рванувшись вперед, она попыталась ухватиться кончиками пальцев за руку архангела, и страстно затараторила:
— Я знаю, что нужна вам, клянусь, я отведу вас к ней, - что будет несложно, учитывая, что Микаэла и сама отчаянно стремилась отыскать его, − только не позволяйте принцу причинить мне вред.
Не выразив и тени эмоций, Даниэль неуловимым движением материализовал в руке сияющий голубым светом хлыст, и равнодушно предупредив:
— Будет жечь, - опутал им ее правую руку от плеча и до запястья.
Зашипев, Ана обожгла его яростным взглядом, но архангел был уже занят своим падшим братом:
— Не знаю, что у тебя за счеты с этой тварью, Вельзевул, но уверен, они могут немного подождать.
— Ты плохо расслышал меня, Дэни, - издевательски протянул, полыхая мрачной решимостью во взгляде, темный принц, − катись отсюда.
— И не подумаю. Мне нужна информация, о которой она говорит. Потом можешь делать, что хочешь. Мне плевать.
Ана попыталась было возмутиться, но обнаружила, что не может произнести и слова. Черт возьми, кто-то из них сковал ее заклятием. Руку нестерпимо жгло, кандалы больно впивались в запястья, а пробужденный «Томми» ака Вельзевулом, голод все сильнее разгорался в ее теле, несмотря на всю неуместность. Проклятая суккубская сущность!
— Ты всерьез считаешь, что я позволю тебе приблизиться к анхеликель Люцифера, Дэни? Ты выжил из ума!
— Она – моя анхеликель! – внезапно взревел архангел, и мир вокруг, а затем и вовсе замер вокруг них. − Я не позволю ему коснуться Микаэлы хоть пальцем, слышишь меня Вельзевул? Она никогда не станет его проклятой королевой, пока я жив!
— Тогда покойся с миром, брат, - едко поддел его Вел, − потому что она уже королева, провозглашенная.
— Ложь!
— Нет, правда. Меня, к сожалению, - при этом он бросил взгляд на Ану, − не было на совете, но даже я не могу отрицать этого.
Анабель уже всю трясло как от ужаса, так и от жажды, сжигающей девушку изнутри.
«Только бы он дал мне сказать хоть слово».
И словно услышав ее мольбу, Даниэль произнес:
— Пусть девушка подтвердит твои слова.
Слегка выгнув бровь, Вел щелкнул пальцами и Ана тут же не удержавшись застонала. Окинув ее нечитабельным взглядом, он только приказал:
— Говори.
Задыхаясь и дрожа, она все же рискнула обратиться к нему:
— Я-я хотела б-бы объясн-нить, чт-т…
— Меня не волнуют твои объяснения, суккуб, назови этому упрямому ослу имя своей королевы.
Ана воскликнула:
— Но я хотела сказать…
«Что ношу твоего сына».
Его взгляд полный смертельной ярости заставил ее проглотить остаток фразы. Что ж, похоже, сейчас не время и не место. Правда не только он умеет помнить обиды.
Сделав глубокий вдох, чтобы набраться храбрости, она выдохе произнесла:
— Микаэла действительно была провозглашена королевой, но пока не приняла этого. И она ищет вас, - впившись взглядом в архангела, закончила она.
Яростно зарычав, Вельзевул обернулся к ней:
— Ты подлая тварь, как ты смеешь…
В его ладони заполыхал огненный шар, что, несомненно, предвещало беду, но холодный голос архангела остановил его:
— Она сказала правду, и ты это знаешь, Вельзевул.
— Она только что в очередной раз предала Люцифера. Мы не прощаем предателей.
Усмехнувшись, архангел протянул:
— А кто же был первым в этом отношении?
Одновременно Ана почти согнувшись пополам от боли, прохрипела:
— Я не предавала. Повелитель простил меня. И дал ей время. Королева защитит меня от вас.
Даниэль зло сказал:
— Что ж, мы сейчас спросим саму Микаэлу, суккуб, и молись дьяволу, чтобы она не передумала. Но прежде, не потрудишься ли сделать что-то с ее… проблемой, Вел?