"Потому что больше некому".
- Что именно, Эль? Не думаю, что у меня уже появилось молоко, но мы можем попытаться...
- Нет, это совсем другое.
Кивком головы, я указала инкубу на дверь и одними губами прошептала:
- Позаботься о Лиссе.
Неуверенно поднявшись, он, пятясь, направился к двери. Едва она закрылась, я наклонилась к Ане и, как можно убедительнее, сказала:
- Он наполовину ангел, Ана, никто не знает, как именно они появляются на свет, а потому нам придется импровизировать. Люцифер кое-что рассказывал мне об этом, и я надеюсь, что это окажется полезным, но... Ты должна быть ко всему готова.
- Он может не проснуться?
- Если мы все сделаем правильно, он скоро проснется, Ана. Главное - вера.
- Что я должна делать?
- Для начала мне нужно немного твоей крови.
По крайней мере, я надеялась, что немного. Капля крови Господней могла не являться каплей для суккуба.
- Крови? Он что вампир?
- У архангелов есть клыки. Ты не знала?
Ошарашенно покачав головой, Ана пробормотала:
- Даже не догадывалась.
Я пожала плечами в ответ, и, взяв ее за руку, спросила в последний раз:
- Это может быть опасно. Ты уверена?
Она перевела взгляд на темную головку, покоящуюся на сгибе моей руки и твердо сказала:
- Да.
Тогда вынув кинжал из своего сапога, я как можно осторожнее разрезала ее запястье и поднесла к губам ребенка. Кровь медленно сочилась из раны, стекая струйкой по его губам и пятная прекрасное личико ангелочка, но ничего не происходило. Он не оживал. Ана, у которой не хватало сил даже поднять голову с подушки, отчаянно пыталась угадать, что происходит по моему лицу. Я же не менее отчаянно умоляла: "Живи, дыши!"
И очевидно в этот день мои мольбы долетали куда нужно, потому что спустя долгое мгновение кое-что произошло. Прекрасный младенец в моих руках встрепенулся, словно проснувшийся от зимней спячки зверек и неуверенно сделал первый вдох. Очарованная чудом, я, широко распахнув глаза, наблюдала за тем, как кровь в его жилах ожила, и румянец залил его тельце от кончиков пальцев на ногах до самой макушки. Он жив! Вот только... его глаза по-прежнему ничего не выражали и голоса он тоже не подавал. Мы оживили его тело, но внутри... Внутри он был пуст, потому что ангелы не обладают душой. А дать разум бездушному созданию только Господу по силам. Ну, или дьяволу, коли на то пошло. А значит, выходит, все было напрасно и этот маленький мальчик никогда не станет полноценным...
Забыв обо всем, я безудержно зарыдала.
- Прости, из меня просто никудышный ангел. Я не знаю, как помочь ему, Ана.
Судорожно вцепившись пальцами, в мое плечо Анабель приподнялась на кровати и потянулась к своему сыну. Бережно взяв его на руки, она бездумным взглядом впилась в его личико, а затем непонимающе уставилась на меня:
- Почему ты плачешь, Эль? Ведь он дышит и... он прекрасен.
- У него нет души, Ана. Он никогда не сможет жить по-настоящему.
- По-настоящему?
- Он не мыслящее существо, просто... просто пустая оболочка.
- Потому что я не человек?
- Отчасти, но, более вероятно, из-за того, кто его отец.
- Но то пророчество... в нем сказано, что только их суженая сможет подарить им единственное дитя. Не могло же там подразумеваться, что это дитя родиться таким?
- Кто знает, Ана? Быть может, Люцифер знает способ исправить это или сам принц... быть может, все же стоит...
Но она прервала меня, не дав высказать вслух свое предложение.
- Нет. Ни один из них не должен узнать о его существовании. Ты дала мне слово, Эль. Я и сама могу дать своему ребенку все, что нужно.
Она повысила голос при этих словах и, вероятно, только и ожидавшие этого сигнала за дверью, в комнату ворвались Лисса и Антуан.
- Сестра! - воскликнула девочка и упала на колени, тут же впутавшись в клубок наших объятий.
Инкуб же, немного смутившись и, по-видимому, не зная, что сказать, осторожно приблизился и застыл в паре шагов от нас. Но Анабель, успокаивающе поцеловав Лиссу, попросила нас отстраниться и обратилась именно к нему: