Судорожный вдох Эль привлек его внимание. Ее маленькая ладонь выскользнула из его рук и неуверенно застыла в воздухе. А затем с мучительной нежностью, заставившей тьму внутри него на мгновение сжаться, она коснулась его щеки.
- Никогда не думала, что демонам требуется разрешение. Что ж, наверное, мне попался немного стеснительный.
Если бы она не привлекла его ближе в тот момент и не накрыла его губы своими, Люцифер, скорее всего, расхохотался бы. Стеснительный, черт возьми! Да заставить его щеки покраснеть может разве что адское пламя.
Кажется, его девочка оказалась смелее, чем он ожидал. Что ж, посмотрим, сколько она сможет выдержать.
Мое тело покрылось мурашками, когда он ответил на поцелуй. Я оказалась совершенно не готова к его напору. Нежно прикусив мою нижнюю губу, он пил мое дыхание. Затем, осторожно раздвинув губы, его язык устремился внутрь. С отчаянной страстью он исследовал все уголки моего рта. Поцелуй был таким глубоким. Жарким. Требовательным. Я не смогла сдержать стона, когда его язык приласкал мое небо, высекая искры удовольствия, разрывающие меня изнутри.
Настоящая агония.
Распахнув глаза, я встретила голодный взгляд его обсидиановых глаз. Прервав поцелуй, он ловким движением переместил меня на кровать, и впервые искренняя улыбка играла на его губах:
- Думаю, так тебе будет удобнее, ангел мой. Прости, забыл предупредить: не стоит дразнить дьявола.
От его взгляда перехватывало дыхание. Я открыла рот, чтобы возмутиться, но он тут же пресек все возражения новым поцелуем. И я снова застонала, когда его язык потерся о мой, словно впитывая его вкус. Не помня себя от удовольствия, я подняла руки и погрузила пальцы в его волосы. Бог мой, они были такими мягкими. Его запах пьянил, горячил кровь. Он коснулся моего языка дразнящим движением, и тут же отступил. Обвел языком мои губы, словно подзадоривая, я затем принялся лизать и покусывать их до тех пор, пока я не стала задыхаться. Наконец я робко потянулась своим языком к нему в рот. Тихое рычание донеслось до моих ушей, когда я вернула ему ласку. Ощутив, как он глубже всасывает мой язык, я решила, что сейчас снова лишусь чувств. Наши языки сплелись. Я никогда не испытывала ничего подобного.
Одна разумная часть сознания подсказывала мне прекратить все это безумие. Остановиться пока не поздно. Но другая, та, о существовании которой я не знала прежде, заставила меня сильнее обхватить руками его голову, и выгнуться дугой в его объятиях. В ответ он еще крепче прижался к моим губам и нежно провел рукой по шее. Я затерялась в безграничном удовольствии, которое все сильнее охватывало мое тело с каждой новой лаской. В голове не осталось больше ни единой связной мысли, я могла лишь чувствовать. А чувствовала я себя так словно и не жила прежде. Словно не знала, что значит жить. Лишь в его объятиях я могла дышать, лишь его поцелуи заставляли биться мое сердце, лишь его присутствие имело значение. Он – моя земля обетованная, мой мир, мой Бог. Что-то протестующе шевельнулось внутри меня при этой мысли, но пока его язык продолжал свое волшебное действо, ничто не имело значения. Он выпустил мои губы лишь затем, чтобы проложить дорожку из поцелуев по моей щеке и шее. Затем уткнулся лицом в мое плечо и удовлетворенно вздохнул. В этот момент в моем вернувшемся с каникул сознании промелькнуло воспоминание о его словах, сказанных чуть ранее, на пляже:
«…ты сама не представляешь, что ждет тебя в моих объятиях. Ты забудешь обо всем, кроме меня»
Бог мой, я и забыла! Забыла о душе невинной девочки, которую поклялась спасти. О собственных обязанностях, заключающихся в борьбе с такими, как Велиар. О святости и чести, привитых мне с детства величайшим из архангелов. О нежной любви, которую хранила в сердце. Пусть она была эфемерной и несбыточной мечтой, но для меня значила очень много. Я закрыла глаза, вызывая в памяти его образ. Даниэль, мой придуманный друг и возлюбленный, мой герой, мой защитник. Мой светлый рыцарь. Он никогда не покидал меня, ни разу не предал моего поистине безграничного доверия. Стоило мне закрыть глаза и погрузится в сон, как серафим с неизменной улыбкой на губах оказывался рядом. Он, казалось, знал обо всем на свете. Он утешал меня, когда ребенком я грустила из-за одиночества и непонимания.