«Здесь слово не только за моим драгоценным братцем», - протянул его голос в моем сознании, как мне показалось обиженно, да нет скорее раздраженно.
Я выглянула из-за плеча Даниэля и бросила взгляд на его лицо, но он внимательно изучал лицо противника, и даже глазом не повел в мою сторону.
Тогда я решила проверить сработает ли ментальная связь в другую сторону.
«Если ты можешь остановить это, то сделай это».
«Так приятно слышать твой голос, дорогая» - усмехнулся он в ответ.
Вслух продолжая сбивать Даниэля с толку:
— Может, вознесем хвалу Господу за то, что свел нас в этом прекрасном месте проливать свою кровь?
— Не смей поминать его имя, в своей издевательской манере! Он всегда ждет тебя! – прогремел Даниэль.
«Не стоит дразнить его», - чуть мягче подумала я.
«О, сердце мое, но чем же мне еще заняться, кроме того, чтобы снести ему голову мечом, а тебе поцелуями».
Его голос в моей голове был хриплым и сладким, как мед.
«Ни за что не поверю, что твоя королева обольщения не утолила твою похоть».
— Ох, наконец-то, ревность, неужели? – его удовлетворенный голос резанул меня по ушам.
Даниэль, который естественно отнес это высказывание на счет предыдущих фраз, опешил:
— Что за… Глупец! Мы все возрадуемся в тот день, когда ты откажешься от своей ереси и вернешься домой!
— О, конечно, возрадуетесь, и запрете меня в башню Смирения до конца времен, наверное? Или все же на пару тысячелетий?
— Без покаяния не заслужить прощения.
«Я к тому, чтоб не пытался заморочить мне голову, я не слепа. А с ней я разберусь попозже. Когда наберусь сил».
«Конечно, разберешься, Эль. Я даже окажу тебе услугу и не стану убивать ее, чтобы ты могла отомстить».
— О да, но в таком случае кому нужно ваше прощение!
Месть? Она была недобрым чувством, но разве... Разве не это я и собиралась сделать? Вместо того чтобы отпустить Лилит грех, я вознамерилась наказать ее. Почему?
«Потому что мы не такие святоши, как твой доблестный архангел, Эль, мы наносим удар в ответ, а не подставляем другую щеку, и мы любим жизнь сильнее, чем что-либо другое».
— Тебе нужно, брат, только ты еще не знаешь об этом.
Любим жизнь? Да, я любила жизнь. И я хотела, чтобы жил тот, кто сможет меня спасти и понять…
— И надеюсь никогда не узнать.
«Что мне сделать, чтобы ты сохранил ему жизнь?»
«Я мог бы сказать останься со мной, но это было бы нечестно…»
«Как раз в твоем духе».
«Не в этот раз, Эль, я не шутил, ты действительно моя анхеликель, чтобы там не думал Даниэль, и ты будешь моей королевой. Так или иначе».
«Это вряд ли», – подумала я, хотя мое сердце предательски сбилось с ритма при мысли о том, что я могла бы спасти не только Даниэля.
«Дело времени, и только. Но сейчас не об этом. Ты собираешься спасти этому упрямцу жизнь? Тогда умоляй меня».
«Что?»
«Что непонятного, дорогая? Как я смогу остановить бой, не уронив чести? Только если вмешается дама».
— Сейчас мне больше нечего сказать тебе, – глухо произнес Даниэль.
— Тогда, пожалуй, и не стоит, - улыбаясь, Люцифер играл мечом в лучах солнца.
«Но я не могу, ты же…»
«Кто? Дьявол? Предатель? Не бойся, меня называли и похуже».
«Могу себе представить».
«Нет, не можешь, и это мне в тебе тоже нравится».
И снова мое сердце пропустило удар.
«Хорошо, только я сделаю все по-своему».
«Как будет угодно».
— Даниэль, я ухожу. Поклянись, что вы не станете драться насмерть. Поклянись, что вернешься ко мне.
Глава четырнадцатая
— Мадемуазель, проснитесь!
На мгновение Ане показалось, что это Бертиль, ее любимая горничная.
Но… Бертиль уже давно нет в живых. И Ану уже много веков никто не будил обращением «мадемуазель».
С трудом открыв глаза, она обнаружила, что лежит на огромной кровати, которая явно не была ее собственной. Отброшенный полог, позволял видеть комнату с роскошной и… явно мужской обстановкой.