— То есть, если бы я была не… — Продолжать не стала, он и так всё понял. — То ни о каком договоре мы сейчас не разговаривали?
— Отчего же, разговаривали. Твоя невинность, — вот это слово он произнёс с издёвкой, — по большому счёту тут роли не играет. Я выбрал тебя совсем по другим критериям. Но не буду врать, это очень приятный бонус — мои дети будут вынашиваться в чистом сосуде.
Вот тварь!
— Так... может, и мне за это приятный бонус впишем в договор? Как премиальные.
Ну не смогла я удержаться от сарказма.
— Если тебя волнует финансовая сторона, то тут ты внакладе не останешься. Как муж, я тебя буду содержать.
Хотела я ему сказать, что не нуждаюсь в подачках. И содержанкой его не буду. Сама жила как-то до него и не голодала. Ничего менять в этом плане уж точно не буду. Не хочу становиться от него зависимой, хватит с него и той власти, что прилучит.
— Чего молчишь?
— Да обдумываю, сколько у вас на содержание выторговать, — вновь съязвила.
— Не стесняйся, мой бюджет выдержит.
Господи! Что за бред мы несём! Судьба моей сестры на кону, а мы тут игры затеяли.
— Слушайте, давайте поговорим откровенно. Мне нужна помощь, вы знаете, кто может помочь…
— Давай поговорим. Ты хочешь помощи, мне нужен наследник. У каждого из нас свой интерес. И, тем не менее, я чётко тебе даю понять, что тебя ожидает в случае согласия. Без каких-либо прикрас. Ничего хорошего тебя не ждёт от этой сделки, считай, ты на своей жизни поставила крест.
— Неужели вы настолько жестокий человек?
— Если это сделаешь, узнаешь. Ну так как, может, первый вариант, а? Я ведь никому не давал такого шанса.
— А мне кажется, что не вы мне его даёте, а сами ищите, как отказаться от своего обещания. Скажите, может, это опасно для вашей жизни? Тогда, разумеется, я не буду настаивать на помощи.
Опять смотрит так пристально, что мороз пробирает до костей.
— Смерть — это не то, чем меня можно напугать. Я, глупая, о тебе беспокоюсь. Но раз ты так жаждешь оказаться в моей власти, я противиться не буду. Просто знай, подпишем договор — не отпущу. НИКОГДА.
От его «никогда» душа заледенела. Мне опять стало страшно. Хотелось сорваться с места и бежать от него как можно дальше. Я на подсознательном уровне чувствовала — он не лукавит. Этот мужчина мне напоминал огненный торнадо, от него исходила энергия опасности. Но только мольбы сестры заставили дальше вести с ним переговоры. Кто знает, может, как-то получится его уговорить помочь на других условиях. Но а пока нужно изучить этот чёртов договор, возможно он будет единственным шансом спасти её.
Ну… ты мне и удружила! До гробовой доски помнить буду!
— Так... давайте обговорим конкретнее наш договор. Моя задача родить вам наследника, так?
— Пока так, а там посмотрим…
Что?!
— Минуточку, дайте я дочитаю насчёт посмотрим.
Я углубилась вновь в чтение.
Я не имею юридического образования, тут не поспоришь. Но даже мне видно невооружённым глазом, что этот договор мягко смахивает на рабский. Со стороны заказчика — буду делать, как посчитаю нужным. А вот я не имею права ему отказывать.
— А я могу добавить свои пожелания?
Мужчина иронично приподнял одну бровь и с интересом посмотрел на меня.
— Валяй.
— Можно всё обдумать дома?
— Нет.
Его «нет» просто взбесило. Ладно.
— Я хочу, чтобы вы использовали моё тело сугубо по назначению. А именно для зачатия. А не для своего сексуального удовлетворения. Для этого у вас будут другие женщины.
— Подпункты напиши, чего мне в сексуальном плане делать строго воспрещается. — И тут же ехидно добавляет: — С тобой.
Издевается. Ну гад! Я тоже на это способна.
— Хорошо. Начнём с того, что не целовать. Не соблазнять — чтобы не напороться на пункт два, — не менее ехидно добавляю.
— Надеюсь, приласкать-то руками хоть можно будет во время зачатия?
— Нет.
Он рассмеялся.
— Рассматривайте меня как сосуд. Я имею право работать, жить своей жизнью.
— Имеешь, но если это не навредит тебе. Извини, сосуд должен быть в идеальном состоянии. А также ты не имеешь права встречаться с другими мужчинами. Я единственный, кто вправе прикасаться к тебе.
Не, вы посмотрите на него! Значит, он может кувыркаться с кем хочет, а для меня замужество сродни пострижению в монахини.