— С чего такие выводы? — опять так коварно интересуется.
— По возрастной категории не проходите, этот клуб для молодых, чего о вас не скажешь.
От моего ответа его брови взлетели наверх. Ну а я обругала себя за скоропалительный ответ. Вот какого, спрашивается, я начала рубить правду-матку? Кто меня за язык тянул! Ну решил мужик тряхнуть стариной, с кем не бывает? Может, его на молодых потянуло. А я: «Старый!»… Хотя какой он старый! Тут я тоже перегнула палку. Ну ты и дура, Мила!
— Да я как бы не особо стар, чтобы меня в старики записывать. Тридцать три года для мужчины — расцвет сил.
— Понятно, пришли за прекрасной садовницей, чтобы ваш цветочек холили и лелеяли.
Опять ляпнула, что в голову взбрело. Ничего понять не могу, у меня такая реакция только на толстосумов, вот терпеть их не могу, и всё тут.
— А я смотрю, ангелочек, у тебя не язык, а жало скорпиона…
Вновь начал надвигаться на меня. Я же отступать назад. Итог: упёрлась спиной в стену.
— Хотите, чтобы я его спрятала?
— Очень. А то можешь договориться. А я не хочу обижать такую красавицу с очаровательными ямочками на щеках.
— Ладно, я скажу, зачем пришла, но вы меня сразу отпустите. — Остановился, принялся сверлить меня взглядом. — Мне нужно было встретиться с одной девушкой, что я и сделала. Это же не преступление?
— Это нет, — холодно отвечает.
И только я выдохнула, он неожиданно оказался возле меня и упёрся руками в стену, чтобы я не сбежала. В нос дал терпкий парфюм, причём чертовский приятный. Я затаила дыхание, мне нужно выбираться из заварушки, а не растекаться лужицей перед альфа-самцом.
— А вот поедать мужчину глазами, вызывая у него этим непристойные желания, а потом пытаться сбежать, — это преступление.
Ну, и какой на это дать ему ответ? Ведь действительно так и было.
— Была не права.
— А может хорошая девочка захотела порочного мужчину, а? А сказать об этом не решается?
Поднимаю взгляд, чтобы сказать ему очередную колкость, но не могу — в горле слова застряли. Его горящий похотью взгляд пугал. Так никто на меня не смотрел. Он опускает голову, и мой висок опаляет его горячее дыхание. Я замерла, боясь спровоцировать мужчину. Он с жадностью втягивает воздух.
— Ангелок, от тебя охренеть как приятно пахнет ванилью и…
Что «и», я не дала ему сказать, перебив:
— В магазине купите пакетик ванилина и наслаждайтесь себе на здоровье. А от меня отойдите.
Упёрлась кулаками ему в грудь, пытаясь сдвинуть с места мужчину — бесполезно.
— Прикидываешься недотрогой? — Он отодвигается, беря меня рукой за подбородок, принялся водить большим пальцем по контору его. — Хорошо, я подыграю.
Я только хотела возмутиться, но по его выжидающему взгляду поняла — не стоит. Он только и ждёт моего сопротивления, вернее, его эта игра заводит. Не знаю, чем бы закончился этот разговор, но меня спасла неожиданно заигравшая мелодия смартфона.
— Мне нужно ответить.
— Не возражаю.
Отпускает лицо и отходит в сторону, продолжая внимательно следить за мной. Я же поспешила принять вызов, нужен любой предлог, чтобы отвлечь его порочных мыслей.
— Да? — спрашиваю не совсем своим голосом, так как ещё не оправилась от столь интимного разговора.
— Мил, у нас катастрофа! — сходу начала Полина — начальник смены из ресторана.
— Что случилось?
— У Тани с мамой что-то случилось, ждёт скорую. Нужно срочно подменить её. Я понимаю, что ты сегодня в дневную смену была, но я не могу дозвониться до Гали. Выручи, а?
Прикинув приблизительно время на дорогу, ответила:
— Буду через минут двадцать.
Сбросив вызов, принялась набирать такси.
— Что-то случилось? — слышу голос мужчины, о котором на время забыла.
— Рабочие моменты, — отмахнулась от него и направилась к выходу.
— Могу подвезти.
Перекрыл собой мне дорогу.
— Не стоит. Лучше модель свою утешьте, она там, наверное, копытом бьёт в припадке ревности.
Почему я о ней вспомнила, ума не приложу. Да и не важно, главное, он отошёл, давая пройти. И только я вышла из места нашего уединения, как почувствовала его руку на своей талии.
— Провожу тебя, чтобы никто не пристал.
В ответ пожала плечами, мол, если хотите, не возражаю. Хотя место, где он прикасался ко мне, горело, словно у него не рука, а раскалённое железо. Так и хотелось скинуть её, но не стала нарываться, мы с ним в последний раз видимся. Потерплю.
— Она не моя, — это были его слова, стоило нам выйти на улицу.
— Если честно, мне всё равно.