— Что-то не так, — тихо сказал он, пристально глядя Анне в глаза. Она чувствует, что за ними наблюдают или ему это только кажется?
Марон совсем близко, может, его проделки. Или ее. Той, которая должна была умереть вместо Анны.
— Что? — настороженно спросила Ангел. Ладони предательски вспотели, по коже пробежали мурашки. Неужели понял?
Ей не нравилось, когда он так смотрит. Такой взгляд Маркуса она помнила из далекого прошлого, когда он еще хотел ее убить.
— Антон сказал, ты мало охотишься, — Вампир перевел разговор, отшвырнул ветку в кусты, жестом позволяя женщине вернуться на землю. Она села, и он устроился чуть поодаль, упершись спиной в сосновый ствол.
— Достаточно, чтобы ты был доволен.
— Приготовила мне что-то удивительное на отчет? — Маркус скептически хмыкнул.
— Не знаю, не мне решать. Лучше скажи, зачем ты перенес Собрание?
— Есть незавершенные дела. Мне нужно время.
— Месяц? — Анна недоверчиво приподняла бровь.
— Да, — Вампир растянул короткое слово, как змея растягивает шипение, доводя легкий звук до шелеста, внушающего страх. Его взгляд смотрел тепло и заботливо. Анне стало муторно настолько, что она готова была сорваться и бежать. Ни за что!
Женщина внутренне поблагодарила себя за то что долго репетировала безупречно-бесстрастное выражение лица, на котором Вампир не мог прочесть настоящих чувств. Она была в этом абсолютно уверена. Не зря же годами в одиночестве оттачивала мастерство невозмутимого спокойствия и выдержанного снисхождения, ранее доступного лишь более древним вампирам.
— И все-таки, зачем ты пришел? — Анна нарочито расслабилась, легла на бок, положив под голову согнутую руку.
С такого ракурса Вампир выглядел настороженным и напряженным, и ей казалось, будто он исподволь пристально смотрит на нее. Тогда как на самом деле Марк был погружен в какие-то собственные раздумья.
— Понаблюдать, — легко соврал он. По дороге сюда он планировал рассказать ей о том, зачем появился на самом деле, но сейчас стойкое ощущение десятков призрачных глаз, принадлежащих ей, не отпускало его, и Маркус понял, — рано, нужно повременить с откровением. Он смотрел в лес и никого не видел. Интересно, Анна чувствует, что рядом с нею он слбеет? — Антон мало о тебе говорит, и мало знает. Он верит словам, но мне нужны факты. И… что-то я не помню, чтобы после занятий можно было лежать, — Вампир прищурился, медленно потер руки.
— Ты мне не веришь? За этим его прислал? — женщине вдруг стало жарко, и предательский румянец окрасил щеки. Она намеренно проигнорировала его уточнение.
— Прислал для твоего здоровья, — уклончиво ответил Вампир. — Каратель неплохо влияет на твое настроение и общее самочувствие. При нашей последней встрече мне показалось, что ты слишком напряжена.
Он поднялся, прошел в сторону, потрогал ласкающим жестом ветки кустарника и кору ближайшего дерева.
— Зачем ты задерживаешься в больницах? Здесь ты — семейный психолог, разве это обязывает посещать нервных подростков и их родителей? Кажется, дневных сеансов достаточно, чтобы выслушать и помочь наиболее… угнетенным. К чему такое рвение?
— Меня всегда интересовала человеческая психика, даже, если я об этом не говорила, — голос Анны стал слишком тягучим и спокойным. Она приподнялась, доверчиво посмотрела на Хозяина снизу вверх. — Материал пластичный, но достаточно неоднозначный. Интересно, как ты с ним управляешься?
— Хочешь попробовать, как я? Зачем на них? Нестабильны, унылы, с печальным прошлым. Куда проще управлять людьми, когда они веселы и довольны. Танцы — самое то. А что до меня… Насколько я знаю, тебе неплохо дается гипноз. Вот и весь секрет, — во взгляде Маркуса легко читалось разочарование. — Не ищи подвох там, еде его нет.
Лжет. Они оба это знали. Молчали.
Анна незаметно сжала ладонь в кулак: за спиной Верховного замелькали золотистые тени. Наверное, ощутив ее страх, духи вернулись скорее, чем она рассчитывала. Черт! О том, что она может отпускать надолго их всех, Вампир еще не знал. А уж что они совместно творят, так ему и вовсе не стоит говорить!
Стараясь сохранять спокойствие, вампирша поднялась, отряхнулась и медленно подошла к Маркусу. Заглянула в его глаза так, как он любил, — с обожанием, безграничным почтением и легкой игривостью. Облизала губы, хитро улыбнулась.