— Идем в мою комнату, ты здесь, как бедный родственник.
— Ты приглашаешь меня в свою кровать? — азартно подмигнул Маркус и Анна шутливо ткнула его в плечо:
— Ну тебя!
Уже потом она лихорадочно припоминала, не осталось ли на столе каких-то записей и зарисовок, которые бы его заинтересовали. Но даже души ничего толком не разведали, потому что Маркус лежал без сна и смотрел в потолок. Что, если он оставил ее кровь с проверки и сейчас их видит?
Побродив по дому, вампирша стянула с кушетки плед и вышла на балкон. Он выходил на север, и здесь всегда было прохладно, даже если на улице стояла жара. Поэтому-то она и выбрала эту квартиру: задний двор с плотными домами вокруг оставлял свободным только кусочек неба и, глядя вверх, Анна ощущала себя в такой же темнице, которая была у нее внутри. Гармония, что тут сказать?
Маркусу не спалось. Знакомый запах окружал его стеной, но вместо покоя Вампир ощущал тревогу. После отчета ему хотелось снова увидеть Анну, а когда она позвонила и он резко бросил все дела на Павла, сорвавшись на ее зов, это не принесло ему счастья. В ее квартире царил покой, а бесноватые души раздражались от такого состояния, нервничали и постоянно шипели.
Он поворочался, встал, рассеянно приоткрыл шкаф, не зная, что ищет, посмотрел в окно, на стол. Здесь было гораздо интереснее. Маркус приподнял несколько листков, прочел пару слов, подольше задержался на рисунках. В ней становилось все больше ЕГО: те же видения, слова, мелодии, тот же кожаный скрип и звон цепей. Очень давно его предупредили, что это — начало конца. Вампир швырнул листы на место. Кого винить, если он сам загнал себя в угол? И зачем? Мог бы сейчас жить, ничего не опасаясь. Бесцельно. А вместо этого...
Вампир побродил по пустой квартире и нашел хозяйку на балконе. Она дремала в кресле, поджав под себя ноги и кутаясь в большущий плед. Какое-то время он смотрел на нее и гадал, что будет дальше, что их ждет. Ему стало интересно, страшно ли ей, думает ли она о том, как... все закончится?
Он примостился рядом. Анна лениво приоткрыла глаза, оглядывая его с головы до ног, и снова закрыла.
— Ты ушла из квартиры, потому что я здесь? — прямо спросил Маркус.
— Нет. Я люблю здесь дремать. Сторона северная, солнце меня не коснется. И я представляю, что днем могу находиться на улице.
Марк закинул голову вверх.
— Как в тюрьме, — сказал он, вампирша проигнорировала. — Тебе здесь нравится? — она пожала плечами. — Анна, я хотел спросить...
— Думаю ли я о смерти? — их взгляды встретились. Все это время она чувствовала его неуверенность, и когда он сам признался ей, что стал более чувствителен, ее интерес только усилился. Вампир ждал.
— Я думаю. Постоянно, — он отвернулся. — Как это... будет?
Она сглотнула. Кончик языка от волнения трепетал по небу, Анна прижала его к зубам, но с сердцем совладать не получилось. Оно оглушало пространство набатом, звук откатывал от стен и волнами наплывал обратно, захлестывая притихших вампиров. Не сразу стало ясно, что сердца бьются в унисон.
— Зачем тебе знать? — от ледяного тона Верховного она разволновалась еще сильнее. — до этого далеко.
— Быстрей бы... — фыркнула Анна, досадуя, что так и не научилась владеть телом, и снова прикрыла глаза.
Вампир смотрел на нее, сжимая ладони в кулак, и потом еще долго болели стиснутые костяшки и не исчезали с ладоней рытвины от втиснутых когтей.
Маркус дождался, пока она уснет, успокоился и расслабившись, ушел отдыхать сам. Когда проснулся, был вечер, в душе шумела вода.
Он стал сосредоточенно изучать содержимое полок в гостиной, когда Анна выскочила из ванной. Комната резко наполнилась запахом миндаля и теплом, пропитавшим ее кожу. Вампир как раз осматривал чашечку из старого кофейного набора.
— Хозяйка просила, чтобы я ничего не меняла, — пояснила Анна, вычесывая волосы. Прохладный запах их влажности, казалось, проник в его разум и теперь Марк не видел, что нарисовано на старом фарфоре. Он вернул чашку на место, почувствовал, как сюда движется кто-то чужой и почти сразу звякнул звонок.
— Джош! — испуганно выдохнула Анна, совершенно забыв, что с утра назначила ему встречу.