— Поехали, — нежно улыбнулась она и, предвкушая короткое счастье, кокетливо поднесла его ладонь к губам.
Недолгая дорога. Страсть еще на лестнице, где горячие поцелуи смущались с рассеянными руками и крепкими объятьями. Смутные очертания квартиры и восторг соития. Неизгладимый. Долгий. Сладкий. В котором Анна тонула и тонула, гоняя по телу оргазм.
Антон поил ее своей кровью и она благодарно отдавала ему себя. Сладкую от счастья, горящую и яркую до слепоты.
Они долго говорили. Старались ни о чем, чтобы успокоить прошлое, каждый раз подымавшееся между ними. Наутро Каратель уснул. Анна поцеловала его в висок и тихо исчезла. Он оставил ей на память очередную надежду на новую жизнь, которая впервые истлела после того, как забилась...
Потом была очередная депрессия. Срыв. Несколько особо изощренных убийств, чтобы заглушить свою боль чужими криками. На два года Анна исчезла из видимости вампиров и щенков.
Раз в месяц она отсылала обязательно письмо Верховному, в котором рассказывала, что все хорошо и искать ее не стоит. Прилагала тексты песен и ноты, записанные кем-то посторонним, потому что самой ей намного интереснее было мурлыкать песни, чем запоминать, из чего они состоят.
Не единожды Маркус приезжал, разыскивая ее. Несколько раз даже с Карателем. Обостренные души Ангела заранее чувствовали их приближение, и Анна всегда успевала ускользнуть. А потом она оставила записку, что ей нужно побыть наедине с собой и исчезла вовсе.
***
#Рваные неслаженные движения девушки в длинном темном платье нагоняют страх. На подоле отражаются звезды, окаймленные алыми закатными бликами. На фоне черного леса, — только силуэт с белыми плечами и руками, длинные волосы прячут лицо. Она похожа на механическую игрушку: дергается в припадке, ломано вертит головой.
Жестом подзывает к себе смотрящего, но когда он приближается, перекидывается белым волком и ускользает в сумрак. Он бежит за нею, зная, что там ждет ответ, но каждый раз отстает, падает в глубокую мшистую землю и тонет в болоте, которое появляется само собой.
После пробуждения еще долго тянется во рту илистый вкус гнилой земли.
Но сегодня она не ушла. Волчица вернулась, легла на землю совсем близко к нему, — мужчине, барахтающемуся в жиже, — лапой коснулась руки.
— Приедешь? — четко спросила она.
Он поднял на нее черные от ночи глаза, потянулся рукой, оставив на шерсти от скулы до лапы, грязный след.
— Да, — прошептал он.
Волчица прыгнула вперед и болото исчезло. Он стоял посреди леса грязный, измотанный, униженный собственной слабостью.
— Эй! — крикнул он.
Она завыла чуть поодаль и смотрящий побежал туда. Утопая в пружинящей почве, уворачиваясь от лап папоротника, от толстых стволов, наступающих отовсюду.
— Ззннааааееешшшьь? — тянут расставленные души. Они, как узлы в сети паука, — манят блестящей росой, обещающей власть.
Он останавливается, сгибается. В груди больно от влажного воздуха, от короткого, но изматывающего бега. Нет даже сил позвать.
Смотрящий медленно подымает голову и замечает тропинку, уходящую за пределы леса к высокой приморской скале. Оттуда тянет морем: ветер приносит соленый запах влажных камней, скрипучий крик поморников, шум воды. Он выбегает на луг, переходящий в холм, резко обрывающийся скалами. На его вершине — сруб из замшелых бревен с крышей, поросшей травой. Рядом пристройка, загон для скота, кучка дров.
Из хижины выходит низкорослая женщина в длинной юбке и светлой блузе, смотрит на него настороженным взглядом черных глаз, поправляет легкий платок и выбившуюся прядь темных волос.
— Вы к Агате или заблудились? — спросила она.
Он только тут заметил, что кожа у нее загорелая, губы большие, и на самом деле дама старше, чем ему показалось.
— К... Агате.
Она подошла к нему, коснулась руки и...# он проснулся.
Этот сон стал его проклятьем. Приходил каждый день, душил чувствами и страхом. Будто кто-то нуждался в нем, звал, а он все не приходил.
Мужчина поднялся, собрал духов, закрыл глаза и вспомнил детали приснившегося места. Он мысленно приказал призракам искать, и они бросились в рассыпную.