Анне наверняка что-то снилось. Но темные печати ядовитых теней не оставляли следа, значит, снилось ей что-то легкое. Слава богам, помогло снадобье! Только бы отпустило ее так, чтобы боль пережитого не вернулась. Пусть думает, что стала бездушным вампиром без тени чувств. Проклятое пророчество! Оставило все самое уязвимое.
Потом он поднялся и Анна, спросив у духов, через время перевернулась и открыла глаза. Верховный стоял у окна и смотрел в пустоту. Он выглядел уставшим, осунувшимся и постаревшим с момента их последней встречи у озера Ле Мар. Чудеса. Как только не упадет полуночный фонарный свет, искажающий реальность!
Маркус искал у звезд ответа на какие-то свои, только ему известные вопросы, слушал шипение змей и, казалось, совершенно забыл, что находится в комнате не один. Но он помнил. Когда небо стало тускнеть, оголяя полоску наступающего рассвета, Вампир задернул плотные шторы, лег на постель, взяв Анну за руку.
— Если бы только знала, какие они удобные. Как послушные марионетки, думающие, что живут. А кровь и контроль над ними, — такая малость, что о ней можно забыть. Вампиры, как отработка, — о них не нужно думать, привязываться, их не нужно жалеть. Достаточно выбрать нескольких главных, написать правила, устроить несколько показательных казней для убедительности, и дальше, — только смотреть, — он провел пальцами по щеке Анны, смахивая невидимые соринки и волоски. — Я все тебе расскажу и покажу, но пока ты еще не готова, слышишь? Привыкнешь к видениям, тогда и посмотрим, Ангел мой.
Он замолчал, долго и бесстрастно смотрел в ее лицо, пока сон не сморил его самого.
Глава 9 Откровение
Маркус слукавил. Ни на следующий день, ни позже он не отпустил Анну домой. Вначале объяснял все желанием поддержать ее и нежеланием оставлять одну, потом — неверием в то, что справилась с потрясением, а через неделю прикрикнул, что откровенно боится, как бы она не наломала дров, поэтому решил для них обоих организовать отпуск и уехать подальше.
Сопротивляться не имело смысла. Да и желания особого не было. Десять дней Анна плыла по течению. Если бы не Маркус, она, наверное, забывала бы поесть и судорожно придумывала, что делать дальше. Стоило прекратить пить чай из закромов Вампира, закрыть глаза и каждый раз оживало убийство малыша.
Анна боролась с собой, не говорила Маркусу о видениях, о нервном напряжении, но он и сам все видел. А как признаться самой себе, что эта забота была ей так необходима?
Последней каплей безволия стало то, что Маркус подвел ее к зеркалу, и из него в глаза ей посмотрело измученное серое создание с потухшим взглядом и совершенно безвольными, истончившимися душами.
— Маркус, мне нужно побыть одной, — тогда твердо сказала она. — Я приду в норму. Правда. Но мне нужно уехать. Необходимо. Отпусти меня.
— Нет уж, моя милая. И не подумаю. Пока не увижу, что с тобой все в порядке, не собираюсь отпускать своего Ангела на вольные хлеба. Поняла? И если еще раз будет такая ситуация, пожалуйста, помни, что я заберу тебя к себе и буду всячески устраивать досуг. Ясно? И не факт, что я буду безобиден.
Яснее некуда. Зная, что сопротивляться бесполезно, Анна кивнула, решив посмотреть, что же он задумал.
Маркус увез ее в Лас-Вегас, где самые злачные игорные дома манили невообразимыми суммами выигрыша. Анне нравился полумрак, в котором растекались души Вампира, приглушенный свет, от которого он казался обычным человеком.
Она прикидывалась дурой, изредка поглядывала на него через полуопущенные ресницы, ожидая увидеть что-то настораживающее. Но ничего не предвещало бед: Маркус был обычным, скорее даже таким, каким она изредка видела его в компании Антона, в своем далеком прошлом, когда они с "супругом" играли в семью.
В зале казино легко можно быть одинокой, ни на секунду не оставаясь одной. Анну быстро отпустила хандра и дурные мысли, ускользнувшие, когда ее захлестнули чужие эмоции, — восторг выигрыша, или разочарование проигрыша. Но говорить об улучшении Маркусу вампирша не спешила. Пока он был уверен, что она страдает, он почти не обращал на нее внимания, лишь краем глаза контролируя, чтобы Ангел оставалась в поле зрения. И Анна наблюдала.
Марк приручал ее легко и ненавязчиво, ни жестом, ни взглядом не выдавая особого пристального внимания. А она везде ощущала его косые взгляды: он наблюдал, контролировал, следил.