А на вершине холма была она — поляна из Аниного сна с камнями, сложенными в аккуратные кучки. Солнца почти не было, но от долгого пути вампирша тяжело дышала, влажная от пота рубашка неприятно липла к телу. Она опустила рюкзак, села рядом, достала фляжку с водой и отхлебнула. Пока приходила в себя, было не страшно, но когда дыхание восстановилось, и подул легкий южный ветерок, вампирша внимательно осмотрела место. То там, то тут густел воздух, намечая округлые очертания местных призраков.
Чего они хотят? Что нужно сделать, чтобы получить ответ? Женщина встала и шагнула дальше.
***
Чем дальше он уходил, тем сильнее становилась ломка. Вены вздувались узлами, ныли и, казалось, готовы были прорвать истонченную кожу. У Маркуса мутилось перед глазами и жаром сдавливало горло. Отовсюду наплывали голоса, духи сливались в плотные облака, растягивались толстыми бревнами, строили вокруг Вампира стену.
— Верниииссь... — тянуло прошлое. — Останови ее.
Маркус прижался спиной к высокой сосне, опустился на землю, зажал голову руками. Не слышать, не видеть, не знать их! Когда они нажрутся и уйдут? Когда заткнутся и перестанут шипеть? Надоело! Столько лет одно и то же.
— Вернись... — голоса сливаются с шепотом листвы, ветреным дыханием шевелят волосы, падают на плечи тяжелыми змеиными кольцами.
— Нет, — шептать сухим горлом тяжело, живые только губы.
Ему хочется упасть, просесть телом в пружинящий чуть влажный мох, и долго тонуть, погружаясь в самую глубину. Так давно хочется в глубину...
— Она узнает ответ... Она придет и...
— Все сделает, как надо. Один раз за столько лет.
— И даже не посмотришь? — знакомый голос из прошлого. Тот, кто заточил его в этом мире.
— Раз ты пришел, значит все идет верно.
Дух приблизился, сел рядом. Маркус не мог рассмотреть черт его лица, — время почти все стерло из памяти, — и лишь угольно-черные глаза, блестящие, бойкие, остались прежними.
— Даже не попробуешь помешать?
Маркус усмехнулся:
— Нет.
— А когда я тебе это предрекал, ты только смеялся мне в лицо и твердил, что такого не может быть. Что всесильный Вампир, — почти бог, — никогда не станет уступать, — шаман хмыкнул. — Я же говорил, что ты не захочешь возвращаться.
Маркус медленно повернул к нему голову:
— Я не сказал, что не хочу вернуться.
— Это пока. Ты привыкнешь... Ты... останешься...
Древний дух коснулся его ладони и Вампир рухнул в черноту.
***
Шаг, и граница поляны осталась позади. Полукругом всплыли очертания душ, пошли рябью и стали похожи на сполохи северного сияния. Шаг. Исчез непроглядный лес, стеной поднялись горные хребты, зарычали, как сторожевые псы, растянулись, отсекая вампиршу от настоящего. Шаг. Посреди поляны вырос каменный блок, на котором и будет принесена ее жертва. Шаг. Шшааг. Шшшааг...
Анна зажмурилась. Ей казалось, что она спит. Камень жертвенника холодил пальцы, колол невидимым страхом. Густо пахло давнишней кровью, морем, чужим пОтом, жженными травами, дымом и скотом. Женщина открыла глаза, набравшись храбрости, посмотрела вниз. Ровная столешница и никаких желобов, о которых твердили видения.
Что если... Морок!
Анна осмотрелась. Поляна опустела, но лес не вернулся и намётки гор так и стояли крУгом. Она опустилась на колени, поскребла пальцем камень, неосознанно прошептала Верховное имя:
— Маркус...
Морок проступил темным густым желе, упал наземь и Анна увидела... Письмена, причудливо оплетенные лозой, оседающие ниже, глубже в камень, обозначающие желоба древнего стока. Из их глубины подымалась кровь. Анна охнула, отпрянула, почувствовала на плечах чьи-то пальцы и развернулась.
— Ты должен мне помочь, — торопливо зашептал Маркус, сумасшедший взгляд метался по округе. — Только ты можешь...
Анна открыла рот, чтобы возразить, объяснить, что ничего не знает и понятия не имеет, чем нужно помочь. Но вместо привычного голоса из горла раздался другой, грубый, мужской, — голос Главного Карателя: