Находиться среди людей ей не нравилось. Обостренное восприятие мешало от них отгородиться, чужие ауры щипали кожу и вызывали дискомфорт. Вампирша морщилась, старательно сохраняя лицо, но внимательному зрителю сразу стало бы понятно, как ее тяготит все это представление.
Открылась дверь и суд взорвался ненавистью. Орущие заглушали друг друга, тянулись в сторону Эдди, всячески выражая недовольство.
Полицейский вел его под руку, запястья обнимали стальные браслеты. Криспер был высоким круглолицым мужчиной с маленькими, глубоко посаженными глазками и отстраненным взглядом. Казалось, он с трудом понимает, где находится и что происходит. Но Анна знала, что впечатление обманчиво. Взгляд его отстраненно блуждал по незнакомым лицам, а кадык на широкой бычьей шее изредка приподымался, приближаясь к мелкому невыразительному подбородку. Над верхней губой росли усики с претензией на щегольство, но вместо обаяния они придавали мужчине глуповатый вид.
Ничего в нем особенно, ничего примечательного. Обычный клерк из сотен таких же. Прекрасно! Он легко затеряется в толпе, а когда научится гриму, недостатки внешности станут достоинствами.
Его усадили на скамью, и на мгновение взгляды убийцы и вампирши скрестились. Эдди потом долго не мог забыть пустых провалов на месте ее глазниц, которые померещились ему в первую секунду.
Анна улыбнулась и дьявольское видение исчезло.
Судья зачитывал приговор, который женщина почти не слушала. Зачем? Уже все решено, за него заплачено и всего через несколько дней он станет ее полноправной игрушкой. Или "тренировочным мешком" для остальных.
Стен. Она назовет его именно так. Третий в списке ее приобретений.
# 1973 г. Шотландия, Октябрь
Анна нервничала, думала, что он не проснется никогда. Минуло около трех часов, прежде, чем жертва пошевелилась и заерзала на стуле.
Еще сутки назад он был смешлив и весел. Вампирша вспомнила, как невысокий, круглолицый парень, добавлявший себе мужественности густой растительностью на лице и голове, удивился, а потом рассмеялся, когда увидел, в чью машину его посадят. Девчонка в ее лице пришлась ему по вкусу, а буйная фантазия тут же нарисовала успешный побег из тонированной, зарешеченной изнутри, машины.
Каково же было его изумление, когда многочасовой путь завершился не в тюрьме, как он рассчитывал, а перед чьим-то домом, когда девица пальнула в него из пистолета.
Его зовут Уильям Стаккер, но для себя Анна навсегда назвала его Дэн. Несколько лет подряд ему нравилось потрошить доступных девиц, держа в страхе север Шотландии, прежде чем копы поймали его и засадили за решетку. Он обошелся ей в двести тысяч долларов, но никогда об этом не узнает, как и о том, что сейчас он не на туманном Альбионе, а в чаще Йеллоустонского парка, поближе к вулкану, чтобы не привлекать зевак дымом.
До затуманенного сознания Дэна не сразу дошло, что связаны конечности, а от неудобной позы затекли шея и спина. Сообразив, что положение непривычно, мужчина замотал головой, начал нечленораздельно мычать и дергаться, пытаясь освободиться. Анна смотрела на него с неподдельным интересом. Но ее волновало не то, что он чувствует, — какое ей дело до судьбы этого чудовища, — а то, сможет ли она дойти до конца.
Он водил по комнате широко распахнутыми глазами, и вампирша испытала злорадное удовольствие от ужаса, отразившегося в них. Наконец-то и он боится!
Уильяма прошиб пот. От белых стен резало глаза. Свет, хоть и был приглушен, отражался от глянцевой поверхности, похожей на пряничную глазурь, и щипал роговицу. Мужчине стало жутко. Не от того, что перед ним сидит девица с пустыми глазами или что он привязан к металлическому стулу, а от того, что вдоль стен стояли железные каталки, накрытые рыжими тряпками. Они были разного размера, из чего он понял, что одни предназначены для какого-то инвентаря, а другие — для... тел. И Уильяму совсем не хотелось, чтобы его тело куда-то увозили на этой лязгающей хреновине.
А еще этот "мирный столик" в уголке с чайником, закусками и холодильником. Совсем домашний, словно вокруг не пахло смертью.
Анна наблюдала за его взглядом и попыталась отстраниться, взглянуть на него, как на обычного человека. Но кровь уже сыграла с ее чувствами злую шутку: то и дело в сознании вспыхивали оживленные образы его злодеяний, чужие лица, крики и стоны, предсмертные агонии и непомерный ужас, когда души покидали тела. Теперь же их отблески, разбуженные теплой плотью, собирались вокруг нее и попеременно нашептывали вампирше все новые и новые подробности истязаний.