— На этот раз месяц, не меньше, — заключил Дэн. Щенки настороженно посмотрели на него. — Маркус так сказал. Предупредил, что, когда что-то изменится, он сам нас найдет. И это... без глупостей. Он, вроде как, гадов оставил.
— Зашибись! Гульнешь теперь, — надулась Инга и перехватила сигарету Ника. Вампир хмыкнул, растер носком ботинка упавший пепел.
— Наоборот, — Дэн прижал любовницу к бедру. — Предлагаю разбиться на пары и показать этим змейкам веселое кино.
Щенки захохотали, стали задирать друг друга, дразнясь взглядами, жестами и движением языков. Очень скоро тела стали вспыхивать алыми аурами, глаза — сиять похотью, а движения наполнились откровенностью. Щенки заползли в дом, разбрелись по комнатам и наполнили дом томными охами, приглушенными стонами, запахом горячего пота и семени.
Только полупрозрачные черные духи, укрывшись в особенно темных уголках, пристально смотрели на голые тела, изгибающиеся в экстазном танце, и молча качали плоскими змеиными головами.
***
Рокот харлейского мотора вибрировал по икрам, отдавался в суставах и слишком напряженных руках. Ветер хлестал темного всадника по лицу, но тот, казалось, вовсе не замечал ни собственной приличной скорости, ни тормозящего встречного ветра. Порой Маркус жмурился, по щеке стекала тонкая слеза, вызванная раздражением роговицы, но Вампир не думал останавливаться и надевать шлем. Он торопился к собственному дому, желая поскорее поделиться добытыми вестями.
Хозяин добрый. Он поверит, поймет и выслушает, он будет почти доволен, если дело пошло на лад. А если нет?! Маркус настойчиво прогонял дурные мысли и не задумывался о плохом.
Он притормозил у крыльца. Так торопился, что соскочил с послушного "коня" и в несколько прыжков достиг двери. "Конь" повалился на бок, чиркнул гравийную дорожку ручкой и несколько раз цокнул остывающим мотором. Вампир выдохнул, вошел в дом и тщательно запер дверь.
— Узнал? — глухой голос из темноты заставил его замереть посреди гостиной.
Он знал, что так будет, — Хозяин ждет и потребует ответ, — но не подумал, что тот станет ждать его возвращения почти у порога.
— Да. Вы и сами можете все узнать, — пробормотал Маркус, склонив голову.
Эйфория и страх захлестывали друг друга, Вампир мешался и не знал, что выбрать. Он был горд от выполненного задания и страшился возможной кары, — настроение Хозяина так переменчиво.
Из тьмы наглухо зашторенной кухни вышел... Маркус. Голубые глаза сияли призрачным потусторонним светом. Он, — настоящий, холодный, напряженный настолько, что сразу стало ясно, — у Анны нет улучшений, — медленно подошел к замершему двойнику, коснулся его виска, смахнув в сторону прядь волос. Черная тонкая тень души обвила его запястье и переползла от склоненной главы к Хозяину.
— Значит, Антон изменил... — пробормотал Верховный. — Ничья в том вина... И что она носится с этим желанием?!
Он отошел, и двойник почувствовал, как кипит в Вампире сдерживаемая ярость. Сколько он уже не охотился так, как привык? Полгода? Год? Почему он медлит? Ничего ей не говорит, ничего не делает сейчас, когда узнал то, что хотел? Тогда стало бы проще. Наверное.
— Как она? — спросил двойник и тут же поджал губы: зачем ему это знать?
— Так же, — Маркус сжал кулак, отвернулся. — Передоз сильнее, чем я думал. Переливание его крови помогло, но пока она спит.
— А... как поможет то, что я узнал?
— Никак, — Вампир скривился. — Мне нужно было голову занять, отвлечься. Вот и все.
— Мне потом... убрать? — двойник осторожно подбирал слова.
— Нет. Антона я увезу сам, он не должен обо всем этом знать. Паша ни о чем не расскажет. Просто не вспомнит. А корм... Черт... — Верховный опустился на диван, взъерошил волосы, провел ладонями по лицу и пробормотал: — Я забыл про корм для Карателя.
— Сколько трупов?
— Трое.