Я хочу ее потрогать.
— Не бросай меня, — шепчет она негромко, лишь губами. — Прошу, вернись ко мне.
— Я никогда тебя не брошу, — словно заворожённый шагаю к лошади, запрыгиваю и обнимаю ее руками.
Но не чувствую горячую плоть. Лишь солнечную дымку.
Зло смотрю по сторонам и вижу, как эта чертовка смеется, закинув голову уже на другой лошади.
— Я догоню тебя и трахну.
— Ты сначала догони, — смеется она так, что по телу разливается жар, не имеющий ничего общего с болью.
Только с возбуждением. Яростным. Неистовым.
И я скачу за ней, но вдруг лошадь резко останавливается, бросает меня на землю, выбивая весь дух.
Я лежу, стараясь дышать. Хоть вздох сделать.
— Он не хочет жить. Если сегодня он не очнется, я снимаю его с аппарата ИВЛ, — снова слышу мужской голос и пытаюсь понять, что вообще происходит.
Паника накрывает. Он же говорит обо мне?
Нет!
Мне ещё нужно Ангела своего спасти, рано уходить.
Я обязан ее найти, живой или мертвой, но должен.
А потом чувствую ладонь на груди. Прохладную, словно поток воздуха и дуновение ветерка прямо в ухо.
— Руслан. Я вернулась. Я жива. Пожалуйста, не бросай меня.
Глава 12
Сил нет. Ни моральных, ни физических.
Меня качают лошадиными дозами обезболивающих, но они не приносят должного результата.
В голове все еще паутина из мыслей, фантазий и воспоминаний.
Прошлое, настоящее. Все смешалось в доме Облонских.
Да, да. Я тоже читал Каренину. Тварь. Ненавижу, когда изменяют.
В какой-то момент густая тьма, что буквально липла к влажной коже, отступает.
Медленно. Медленно. И я с трудом, но осознаю, что все-таки не сдох.
Теперь бы еще инвалидом не остаться. Сосредотачиваюсь и начинаю напрягать мышцы.
Руки. Работают.
Ноги. Пальцы вроде шевелятся.
Ну и самое главное. Тут надо проверить. Но это легко, подумал о безликой белокурой бабе, и в паху потеплело.
Итак, новости хорошие.
Я жив и даже способен к половой деятельности. Остальное решим.
Еле разлепляю глаза, сразу жмурясь от яркого света, и спустя пару выдохов повторяю попытку.
Чувство такое, словно у меня нереальное похмелье.
Больница. Нормально. Ожидаемо.
Пытаюсь пошевелится, но тут понимаю, что весь забинтован.
Рядом давят пиканьем на мозг приборы для определения моей жизнедеятельности.
Спустя пару минут заходит молодой, холеный врач со светлыми волосами.
Он деловито начинает заливать мне в уши какую-то медицинскую херь.
— Док, давай по-русски, — хриплю я, еле узнавая свой голос. Как у старика.
— Вам пока лучше не говорить. Вы потеряли много крови. Но вам повезло. Три пули прошли на вылет. Одна задела печень, но мы ее подлатали. Правда внутреннее кровотечение не позволило вам сразу прийти в себя. Вы провели три месяца в коме.
Три месяца? Ох черт! Я же хотел спасти! Только кого! Где она?!
Кто она?
Приборы начинают пикать активнее, и врач тут же что-то заливает в мою капельницу, и я постепенно начинаю расслабляться.
Все как-то не так. Что-то мешает мне думать.
— Вам нельзя нервничать. Пожалуйста.
Воспоминания понемногу возвращаются. Особенно о том свете, что вытянул меня наружу.
О прохладных руках, что обтирали тело. О сладкозвучном голосе.
Воспоминания словно сон.
— Вы знаете. Мы тут уже ставки делали, выживете ли вы.
— Вы не верили, — вспоминаю я смутно его слова в одну ночь о снятие с аппарата.
— Не верил, — кивает он с ухмылкой. — Но судя по всему, вас спас ангел-хранитель.
Он же у меня есть, да?
Ангел... Как же это знакомо. Но в то же время будто и слышу впервые.
Кажется, что связано это с человеком.
С женщиной, что пахнет так маняще. И воспоминания новым потоком текут в мозг.
Голос похожий на пение птиц.
Руки такие нежные, заботливые. Они гладят по голове и груди. Держат мою ладонь в тонких пальчиках.
Знакомых пальчиках.
Она часто повторяла: вернись. Вернись. Кто она?
Неужели меня так заглючило от препаратов? Наверное.
Пока я спешно роюсь в своей голове, врач прощается, зато в палату вваливаются двое.
Два давних друга. С которыми я знаком с приюта.
Дружили до того момента, пока меня не забрали в пятнадцать лет в приемную семью.
Потом по счастливому обстоятельству встретились в армии.
Ренат и Захар, неразделимые братья, всегда вместе.
Невыносимые вояки.
Хоть они и разные, но кажутся одним целым.
Вместе служить по контракту пошли. Вместе все задания выполняли. И пока я делал бизнес, они весь мир успели повидать.