— Что ты имеешь в виду, что значит — от другого? Она не посмела бы так поступить, — сказал Кевин.
— Потому что иначе ты бы ее убил?
— Вообще-то, да.
— Это тебе и причина, почему она скрыла правду, — улыбнулась Ивонна.
— Похоже, у нас тут идут два совершенно разных разговора, — заметил Клемитиус.
— Сами видите, у них всегда виноваты мужики, — не унимался Кевин. — Послушать, так нам даже нельзя по справедливости наказать за несправедливость.
— Бедный, бедный наемный убийца, все-то его обижают! — ухмыльнулась Ивонна.
— Если бы я встретился с тобой до того, как тебя заказали, я убил бы тебя совершенно бесплатно, по собственному почину! — прошипел Кевин.
— Уверена, что так и было бы, у тебя повадки любителя, а не профессионала, — парировала Ивонна.
Кевин сжал кулаки и посмотрел на Клемитиуса, который изрек фразу, произносить которую он, по всей видимости, тренировался уже давно:
— Я ощущаю в группе некоторую враждебность.
Гари Гитарист — во всяком случае, для беженца из поп-группы восьмидесятых — был вполне успешным человеком. И во многом ему за это следовало благодарить лекарство от кашля.
В ту пору, когда группа «Собака с тубой» корчилась в предсмертной агонии, Гари Гитариста очень редко видели без пузырька микстуры от кашля в руке. Когда дела пошли из рук вон плохо, он стал выпивать по семь пузырьков в день. Эта привычка стоила ему семидесяти фунтов в неделю. После того как «Собака с тубой» распалась, он отправился прямиком в центр лечения наркозависимости. Там ему очень понравилось. Ему не только удалось покончить с микстурой от кашля, но и с самим кашлем тоже. И, словно уже одного этого было недостаточно, он познакомился там с Длинноволосым Бреттом, лидером американской группы «Карма», этой легенды мейнстримовских американских радиостанций. Бретт боролся в ту пору с двумя зависимостями: от кокаина и от секса. Он был также по горло сыт вероотступничеством гитариста «Кармы» Стиви Логана по прозвищу Струна, который примкнул к секте адвентистов седьмого дня. Тем нравились деньги Стиви, но не дьявольская музыка, которую он исполнял, чтобы их заработать. Стало быть, Бретту требовался гитарист, а Гари Гитарист как раз таковым и являлся по определению. Союз, заключенный ими в реабилитационном центре, принес Гари Гитаристу за следующие семь лет более пяти миллионов долларов.
Так что «Собака с тубой» была нужна ему — как белому медведю меховая куртка. Ничто на свете не заставило бы его снова оказаться на одной сцене с Джеймсом Бьюкеном. Ему и без того было чем заняться. Правда, он не знал, чем лучше заняться в данный момент, отчего сильно пристрастился к просмотру передач на телеканале «Горизонты Соединенного Королевства» — сильнее, чем сам от себя ожидал, — а в результате увлечения передачей «Дуэль акварелистов»[77] даже начал учиться рисовать.
Гари Гитарист вернулся из США после отвратительного бракоразводного процесса, рассчитывая развеяться с помощью беспорядочного секса, сочинения песен и продюсирования в области музыки. Из всего этого получилось заняться только песнями. В результате у него появилось двадцать четыре новые композиции, в основном о его бывшей жене и оторванной от него дочери, хотя одна или две были посвящены такой щекотливой теме, как склонность к микстуре от кашля (например, «Му Coughing Soul»).[78]
Он воображал, что некоторые молодые женщины непременно захотят с ним переспать. Однако на деле их оказалось совсем мало, а когда ему таки удавалось завлечь в свою постель англичанку, неизменно выяснялось, что та видит в нем не рок-звезду, а сорокапятилетнего толстого чувака со стрижкой маллет, в одежде из джинсовой ткани и в ковбойских сапогах. Причем в Штатах его дела обстояли немногим лучше. Бретт запретил девушкам-групи[79] приближаться к себе и своим музыкантам, рассматривая это как продолжение своего лечения. Гари Гитарист считал, что это несправедливо, потому что он, например, не потребовал бы от других членов группы, чтобы те отказались от микстуры от кашля, если бы она кому-нибудь понадобилась. Но он чувствовал, что протестовать было бы проявлением неблагодарности.
Как бы то ни было, Гари Гитарист делал то, что делал, и ждал. Сперва он ждал, что кто-нибудь позвонит и попросит продюсировать какую-нибудь новую группу, члены которой всегда им восхищались, или осведомится о его планах относительно сольной карьеры, однако дни шли за днями, недели за неделями, и в телевизоре бесконечные повторы «Бабьего лета» сменялись бесконечными повторами чертовой «Папашиной армии», и он понял, что все его ожидания ни к чему не приведут. И тогда, после телефонного звонка Джеймса, Гари Гитарист подумал, что, может быть, он ждал именно его.