— Ну, понятно. Веб-сайтовая индустрия. Бедствие, которое вот-вот разразится, — заметила Ивонна.
— Да, но мы-то думали, что все базируется на очень прочном фундаменте: хороший доход от рекламы — крупная компания занималась продажей недвижимости через Интернет. И вдруг оказывается, все это держалось на соплях. Нет, мне нравилось писать о футболе и крикете, зарабатывая этим на жизнь, но на самом деле это трудно назвать настоящей работой для взрослого человека.
— Да полно, что так можно назвать? — вставила Ивонна.
— Мы с Элли как раз проходили лечение от бесплодия. Хотели сделать ЭКО. Я даже так и не сказал ей, что потерял работу. Не хотел ее волновать. — Голос его постепенно становился все тише и тише. Глаза покраснели.
— Ничего, ты что-нибудь найдешь, — ободрила его Ивонна, и все уставились на нее в недоумении. — Я хотела сказать, что ты что-нибудь да нашел бы… черт возьми, единственное, что я понимаю, — я здорово набралась. Прошу прощения.
— Ничего страшного, — поспешно ответил Габриель. — Ничего обидного сказано не было.
У Джули был такой вид, будто она вот-вот заплачет.
— Я так виновата. Боже, как я сожалею, что на тебя наехала! Прости меня, пожалуйста.
— Это была не ваша вина, Джули, — сказал Христофор.
— Вечная песенка про то, что никто ни в чем не виноват, — отозвалась Джули. — Как же она мне надоела. Ненавижу.
— Ладно, — сменила тему Ивонна, — кто-нибудь еще хочет сигарету?
— Она, знаете ли, не из тех, кто легко сдается, — ляпнул, не подумав, Христофор. Как только эти слова слетели с его языка, он сразу понял, что сболтнул лишнее. Однако почему-то чувства сожаления по этому поводу не возникло.
— Кто? — спросила Ивонна, закуривая и перебрасывая пачку с сигаретами через стол Габриелю и Джули.
— Элли, — пояснил Христофор, глядя прямо на Габриеля. — Элли так просто не отступится.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил Габриель и сел очень прямо. — Что она может сделать в такой ситуации?
— Она собирается продолжить лечение и забеременеть с помощью ЭКО.
— Как? От кого? Какого черта…
— От вас, Габриель, она планирует закончить лечение с вашей помощью. Я это знаю. Это моя работа — знать подобные вещи. Она собирается украсть сперму…
— Что значит «украсть»?
— Врачи, которые вас выхаживают, не разрешают взять сперму без постановления суда. Без получения информированного согласия.[71] Поэтому она придумала план, выполнить который ей поможет ее подруга Иззи.
— Нет, Иззи не станет ей помогать.
— Она пообещала, что поможет.
— Нет, она этого делать не станет. Она меня ненавидит.
— Что ты имеешь в виду, почему ненавидит? — поинтересовалась Джули.
— Ну, я ей не нравлюсь. И помогать она не станет.
— Но если на нее насядет Мойра, то, может, и станет. Да и Сэм тоже в этом поучаствует.
— И что это за план?
Христофор вздохнул, снова посмотрел на деревья, растущие за окном, и подумал об Эстель. Он уже скучал по ней.
— Не думаю, что сейчас подходящий момент, чтобы вдаваться в подробности, — сказал он, — особенно если принять во внимание, что вот-вот подадут крем-брюле.[72] Достаточно знать, что она не отчаялась и не махнула на вас рукой.
— Вот это женщина! — восхитилась Джули, беря пачку сигарет, чтобы достать одну. Потом она передала пачку Габриелю, который потянул было сигарету, но передумал:
— Нет, спасибо. Курение вредно для здоровья.
16
На следующее утро все пришли вовремя и никто не мучился похмельем. Тишина в начале сеанса была непродолжительной. Ивонна огляделась по сторонам, подняла брови, пожала плечами и произнесла:
— Если мы здесь для того, чтобы говорить, то я могу начать… если кто-нибудь еще не хочет быть первым.
Все отрицательно покачали головой.
— Между тысяча девятьсот восемьдесят третьим и тысяча девятьсот восемьдесят восьмым годом, — приступила Ивонна к своему повествованию, — я заработала больше четырех миллионов фунтов на сделках с недвижимостью и потеряла большую часть этой суммы за два месяца тысяча девятьсот восемьдесят девятого. Конечно, такое случилось не только со мной, и, по правде говоря, это ударило по мне совсем не так сильно, как по многим другим. Я хочу сказать, мне даже в голову не приходило пустить себе пулю в лоб или сделать что-нибудь в этом роде. На самом деле в глубине души я никогда не считала эти деньги своими. Наверное, это подспудное чувство и продиктовало все мои дальнейшие действия.
— Я слышал, ты запускала руку в кассу той фирмы, в которой работала, — заявил Кевин.
— Ну что ж, ты, наверное, любил посмаковать такого рода информацию, чтобы упростить себе работу. Но это, разумеется, неправда… — Она помолчала, а потом добавила почти радостно: — Хотя если смотреть на дело с их стороны, то все так и было.
— Эта информация давалась не для того, чтобы мне было легче убить, — пояснил Кевин. — Просто один человек сказал.
— В общем, мне все равно, — отмахнулась Ивонна, словно Кевин был для нее чем-то вроде липкой бумажки, приставшей к подметке туфли. — Как бы то ни было, я начала все заново. В течение девяностых я игнорировала интернет-революцию и позднее поняла, что поступила очень правильно. Если я не могла четко проследить потоки доходов, то о таком предпринимательстве не желала и слышать. Вместо этого я занялась издательским бизнесом, и это было, как я сама вижу, очень мудрым решением, по крайней мере с финансовой точки зрения.
— И что же было дальше? — спросил Клемитиус, явно получающий удовольствие оттого, что наконец начал налаживаться кое-какой настоящий разговор.
— Я стала выпускать деловые профессиональные журналы, которые обслуживали государственный сектор. Сперва это был журнал для преподавателей, потом к нему добавился журнал для медсестер, потом еще один журнал по сестринскому делу для тех медсестер, которые считали себя слишком умными, чтобы читать тот, первый, затем я создала журнал для социальных работников и так далее. На пике своей карьеры я владела одиннадцатью журналами. Вы, наверное, даже не слышали о них. Не все хорошо продавались, зато все приносили прибыль.
— И в чем же заключался трюк? — спросила Джули.
— В объявлениях о приеме на работу, — пояснила Ивонна. — Понимаете, ни одно из соответствующих государственных учреждений не является важным клиентом для крупных газет и журналов, печатающих рекламу, но все они нанимают большое количество служащих. И в конечном итоге их объявления о приеме на работу представляют собой практически неограниченный ресурс, оплачиваемый деньгами налогоплательщиков. И это было особенно важно в девяностые годы, когда во многих государственных учреждениях не хватало профессионалов высокой квалификации. Например, за один только девяносто шестой год я заработала больше денег, чем за все восьмидесятые.
— Наверное, ты была счастлива, — неуверенно предположила Джули. Сама она редко думала о деньгах. И о том, почему у некоторых вокруг денег вращается практически вся жизнь.
— А что, похоже? — невесело вздохнула Ивонна.
— Я говорил, что моя девушка медсестра? — произнес Габриель только потому, что он все время думал об Элли с тех пор, как попал в это место.
— Возможно, она читала мои журналы, — предположила Ивонна.
— Может быть, — отозвался Габриель с сомнением.
Ивонна замолчала, ожидая, что он разовьет эту тему, но Габриель не стал.
— Самое интересное то, что никто за все это время, ни единого раза, не осмелился предположить, что мы делаем нечто сомнительное с точки зрения морали.
— Что вы имеете в виду? — спросил Клемитиус.
71
Имеется в виду необходимое предварительное условие медицинского вмешательства; подписывается на основании предоставленной медицинским работником информации о целях, методах и возможных последствиях медицинского вмешательства, а также об альтернативных методах лечения и возможностях их предоставления.
72