В.Линште
3
В плотном тумане город выглядит так, будто он вырос выше небес. Новый март обещал синоптикам прийти с ласковым теплом, а Эрику – еще и с началом новой жизни, но видимо первый весенний месяц поменял планы, и теперь добивает настроение студеным и мелким дождем.
Слышно, как за стенами квартиры кто-то ложится спать, едва добравшись домой после ночной смены. Кто-то, услышав будильник, наоборот, просыпается. А Эрика в эти ранние часы начала мучить кровавая рвота.
Когда не знаешь о болезни, ее будто нет. Раньше болел низ желудка. Иногда, терпимо. Аппетита не было, но это по жизни, привычно. Курил, пил много черного кофе, имея скрытую язву. Вроде ничего, жил, все было нормально.
Помолиться надо. Разговор, который он последние годы пытался вести с Богом шепотом или «про себя» оставался безответным. Вот и сейчас он взялся за продолжение монолога:
- Господи, только бы не умереть, как собаке, одному и залитым собственной кровью…
Потом, спустя минуты, он прошептал:
- Господи, пусть я умру без мучений и боли, не от шока, не от нехватки сил. Пусть это будет спокойная смерть, например во сне…
Его пошатнуло, кухня стала размытой, Эрик упал.
Разбудил его звонок в квартиру спустя всего несколько секунд после падения. В глазке - незнакомец, похожий на звезду рок-н-ролла. Курит сигару.
- Мы знакомы? – открыв двери, задал вопрос Эрик.
Незнакомец без спроса, с ухмылкой, вошел, будто к себе домой.
Черные куртка и брюки, ботинки. Все из кожи. Такого же цвета волосы, лежавшие назад, средняя небритость. Всю эту черноту нарушала только бледность лица (единственное, что не было скрыто скрипучей одеждой), с каким-то сероватым оттенком кожи мертвеца.
Эрика поразила ситуация, хотя он по нечеловеческому взгляду гостя понял, кто это:
- Вот и все… Так быстро? Смерть моя, кхм… мой?!
- Я предпочитаю слово Упокоитель. Смерть - это слово, которое применимо к умирающему, не находишь? Ты вроде как лингвист, должен понимать. Ах, да! Не состоявшийся лингвист. Зови меня Мердок.
- Мне пора?
- Да, иначе зачем я здесь? – Упокоитель рухнул в кресло, также бесцеремонно.
- Я думал, мне будет дано некоторое время. Подготовиться, осознать конец. Сделать часть того, что не успел.
- Какой в этом смысл? Вы, люди, тратите бессмысленно каждый день своей жизни, будто меня не существует. Потом, увидев меня, ноете: «Как так! Я не успел! Боже, дай мне сил и еще немного времени!». А разве жизни не хватает? И какая разница между «лишь только успеть крикнуть при рождении и в тот же час уйти с этого света» или «прожить целый век»? Все равно, какой отрезок, всегда очень мало. Знаешь, почему? Вы думаете, вы далеки от меня. Вы проживаете иллюзию времени, глядя иногда на календарь или прибор, который измеряет сам себя (при этом Мердок сделал вид, что посмотрел на несуществующие на руке часы). Что-то планируете, откладываете на потом. А жизнь это не время, это моменты. Моменты вдыхания всего, что тебя окружает и всего, что с тобой происходит. Это процесс, а не цель. Впрочем, я видел достойных. Редко, к сожалению. Они, поверь, жили. Каждая минута их пребывания на этом свете достойна хвалы. Мне даже было жаль забирать их. Но, работа, есть работа. А теперь мне скучно. Ха-ха. До смерти. Я даже решил пытаться развлекаться по-вашему.
С этими словами Мердок откупорил серебристую фляжку.
- За твой упокой, Эрик!
- Разве я не могу попросить тебя о последнем желании, собраться, в конце концов?
- Собраться??? Багаж остается, а-ха-ха. Банковские карты, чемоданы, клетки, в которые вы всю жизнь стремитесь. Неужели ты думаешь, сегодня один умрешь? Мне еще предстоит забрать многих.
- Я понимаю, но…
- Я понимаю, но… - передразнил Мердок, – Я не бог и не ангел, чтобы меня молить или просить. Я бесстрастен. Мне - что ты, что бабушка из соседнего дома, которая любила кофе больше жизни. Хоть суицид, хоть эвтаназия. Мне плевать на величие, богатство, ничтожество, нищенство. На детей, стариков, солдат… последние вообще думают, что это они – палачи. Думают, им дано законное право лишать жизни других.
А в действительности они – скопление очереди в одном удобном для меня месте. Проще собрать толпу, где будет цунами, взрывы или землетрясения. В очаги войн, в круговорот людской тупости. Вы их называете митингами, бунтами, восстаниями, революциями, террактами. Я должен успевать забирать каждого. Иначе нарушится равновесие мира.
- Выходит, моя жизнь всего лишь крохотная часть с чаши весов для поддержания баланса?