— Звучит как сказка, — усомнился Сергей.
— Никакая это не сказка. Если мы договоримся, то завтра, если ты все сделаешь правильно, тебя освободят в зале суда. Ну? Что скажешь, дружок?
— У меня что, есть выбор?
— Конечно есть. Но он тебе не понравится.
Сергей невольно подумал о Лотте. Скорее всего, она его уже забыла. А может, наоборот, думает о нем прямо сейчас. Возможно, даже чувствует, что с ним что-то происходит. Говорят, некоторым женщинам свойственна эмпатия по отношению к близким людям.
А может и нет ничего страшного в том, что он назовет ее имя? Вряд ли ее бывший разобижен настолько, что готов отправить свою девушку на верную смерть. «Милые бранятся — только тешатся», — так говорили на родине Сергея.
Дурацкая мысль, оборвал он себя. И сам он сентиментальный дурак. Дурак и слабак.
«К черту все!» — подумал он. А вслух сказал:
— Хорошо, сержант. Я согласен на сделку.
Стетсон довольно улыбнулся.
— Правильный выбор, малыш. Знал бы ты, с какими тупыми отморозками порой приходится возиться.
Он развернул монитор к себе и потер руки.
— Ладно, давай быстренько покончим с формальностями. Нет возражений против голосового протокола? Отлично. Запись включена, ведется протокол допроса. Назовите вашу фамилию.
Глава 6
Ночь он провел, скрючившись в кресле той же камеры. Спать в нем было невозможно, и всю ночь Сергей балансировал в зыбком полусне-полубреду, едва ли не поминутно ворочаясь с боку на бок. Под утро он не выдержал, и голодный, злой от бессонницы, протер покрасневшие глаза и отправился умываться. Спешить было некуда, и он долго плескался в узкой раковине, затем напился холодной воды, пригладил волосы, и крикнул, обращаясь к потолку:
— Эй, на вахте! Долго еще?
— Придется немного потерпеть, родной, — отозвался динамик. — Сначала принесут твой завтрак. Потом твой друг Стетсон проглотит бурду, которую он называет кофе. Потом поковыряется в носу. И только потом отвезет тебя в светлое будущее.
Спустя час он сидел на жесткой скамье в шумном, забитом людьми холле городского суда.
К удивлению Сергея, город предоставил ему вполне приличного с виду юриста.
— Снимите с моего подзащитного наручники, — сразу же потребовал адвокат — коротконогий упитанный живчик в золотых очках и добротном сером костюме. — Он не сопротивлялся при аресте и не представляет опасности для общества.
Стетсон подмигнул Сергею и молча сдернул с его рук ненавистный кусок пластика. Адвокат присел на скамейку у стены и начал знакомиться с делом, быстро пролистывая документы на виртуальном экране органайзера. «Так, так, интересно», — бормотал он, временами поглядывая на подзащитного.
— Верно ли я понял, что вы сделали признание добровольно? — закончив чтение, поинтересовался адвокат.
Сергей бросил взгляд на Стетсона, который сделал вид, будто всецело занят изучением достоинств каменной богини правосудия.
— Да, я признался добровольно.
— Суд может это учесть. Но в остальном ваши шансы не слишком велики, — сказал адвокат. — Мы могли бы попробовать уладить дело мировым соглашением, но как я вижу, потерпевший настроен весьма негативно и отказался от материальной компенсации. Он даже согласился на ускоренное судопроизводство в его отсутствие. Все, что нам остается — это уповать на вашу положительную биографию и на то, что ваши действия не нанесли значительного ущерба.
Тем временем, конвейер правосудия работал как хорошо отлаженная машина. Каждые несколько минут раздавался стук молотка и из зала выводили очередного бедолагу, ошарашенного скоростью произошедших с ним перемен.
— Ну что? — спрашивали из очереди.
— Год каторги…
— Полгода работ…
— Три года…
Сергею стало неуютно. С каждым новым приговором надежда на благополучный исход казалась все более призрачной. Если вчера происходящее виделось ему недоразумением, способным разрешиться за час-другой, то сейчас стало совершенно ясно — все, о чем говорил сержант, реально. Статистика приговоров говорила сама за себя. И еще он клял себя последними словами за то, что купился на посулы полицейского пройдохи.
Словно почувствовав его состояние, сержант поманил его к себе.
— Думаешь, поди, что Стетсон обвел тебя вокруг пальца? На-ка вот, почитай, — сержант протянул Сергею небольшой коммуникатор неизвестной модели. Неожиданно тяжелый, в прочном обрезиненном корпусе, с толстым бронированным стеклом сенсорного экрана.