Военные жили в автономных городках при военных базах, отгородившись от мира заборами с колючей проволокой. Их обслуживали собственные электростанции, прачечные, магазины, рестораны. Их обеспечивали всем, в чем они нуждались в соответствии с действующей в данный момент военной доктриной. Они игнорировали запросы сеймов, дум, парламентов и прочих законодательных образований государств и планет, входящих в состав империи. Они имели собственные спецслужбы и собственных платных осведомителей во всех слоях общества. Они подчинялись только Генеральному штабу, который, в свою очередь исполнял приказы Императора. Армия была скальпелем — острым, закаленным и послушным инструментом в его руках.
О военных ходили слухи. Порой нехорошие и дурно пахнущие. Чистенькие старушки в сквериках страшным шепотом делились историями о том, как сумасшедшие солдаты обесчестили женщину из соседнего городка (местечка, района), после чего зверски убили всю ее семью (всех соседей, всех детей в соседнем детском саду).
Об армии ходили легенды. Старшеклассники на переменах рассказывали друг другу, как эсминец (фрегат, крейсер, линкор) такой-то в одиночку бился с неприятельской эскадрой до подхода главных сил и погиб, защищая планету (катер с детьми, пассажирский лайнер с беженцами).
О ней говорили много и не знали почти ничего. Ее побаивались. Ее поругивали — осторожно и негромко, несмотря на вполне демократичное законодательство. Ее рекрутские пункты, увешанные красочными плакатами, обычно пустовали. В нее шли, когда было некуда деться, когда на хвосте висела полиция, когда жизнь на пособие по безработице становилась невыносимой. В нее вербовались, чтобы начать жизнь заново. И в ней же служили поколениями, родами и семьями.
В университете, где учился Сергей, в студенческой среде было модно считать военных узколобыми тупицами, «лишними» людьми, не нашедшими себе лучшего применения. Некоторые преподаватели поддерживали подобные настроения, позволяя себе недвусмысленные высказывания во время лекций. Относительно непротиворечивые данные о вооруженных силах можно было найти лишь в учебниках краткого курса истории империи.
Сергей сдал курс истории на «отлично».
Однако действительность опрокинула все его представления. О жизни вообще и об армии в частности.
Глава 10
Штаб-сержант Кнут, жилистый, как канат, и черный, как ночь, стоял перед строем в непринужденной позе. Три сержанта замерли за его спиной.
— Для начала я распределю вас по отделениям, — сообщил Кнут, оглядывая лица новобранцев немигающим взглядом карих, навыкате глаз. — Попутно, мы познакомимся поближе.
— Ты, — палец сержанта неожиданно уперся в грудь вздрогнувшего бойца.
Солдат вздрогнул, растерянно моргая.
— Когда старший по званию обращается к солдату, тот должен встать по стойке «смирно» и представиться, добавив слово «сэр», — наставительно произнес сержант.
— Ты! — палец снова уткнулся в солдата.
— Рядовой Скиннер, сэр! — дрожащим от волнения голосом выкрикнул новобранец.
— Ты знаешь, староанглийский язык, солдат?
— Нет, сэр, — растерянно ответил новобранец.
— В армии нет слов «да» или «нет», — обращаясь ко всему взводу, повысил голос сержант, — В армии говорят «так точно, сэр» и «никак нет, сэр».
— Итак, повторяю вопрос: ты знаешь английский язык, солдат?
— Никак нет, сэр! — бойко отчеканил новичок.
— Тогда я тебе переведу на общеимперский, что означает твоя фамилия, дружок. В переводе с английского она означает «человек, снимающий шкуры». Итак, Шкурник, ты в первом отделении.
— Так точно, сэр!
— Ты! — сержант остановился перед следующим солдатом.
— Рядовой Грунский, сэр!
— Гусар, второе отделение.
— Так точно, сэр!
Сержант сделал следующий шаг.
— Ты!
— Рядовой Андерсон, сэр!
— Сказочник, второе отделение.
— Ты! — сержант уставился своим немигающим взглядом в лицо Сергею.
— Рядовой Петровский, сэр!
— Поляк?
— Никак нет, сэр! Русский!
— Первое отделение.