— На Галилее тебя долбануло люком по башке, — ответил капрал. — С тебя шлем ломом снимали.
Все посмотрели на Сергея.
— Нам пора, ребята, — сказал он. — Было приятно и все такое.
— Всего хорошего! — добавил вежливый Самурай.
— Ребята! — окликнул их очнувшийся бармен. — Вы это, будете рядом — забегайте. У нас всегда свежее пиво.
Сергей кивнул и они покинули гостеприимное заведение.
Еще через несколько минут бар оказался оцеплен тремя усиленными нарядами военной полиции. Один из копов закинул оружие за спину и распахнул двери, в которые тут же ворвалась группа захвата. Раскрыв рты, ошарашенные посетители наблюдали за тем, как закованные в броню копы рассредотачиваются по заведению и берут присутствующих под прицел укороченных дробовиков.
Полицейский в боевой броне с лейтенантскими знаками различия на плечах подошел к стойке. От тяжести его шагов бутылки в баре мелко позванивали.
— Где они? — требовательно спросил он через внешний динамик. — Двое, одеты в форму мобильной пехоты, один похож на азиата, второй говорит на неизвестном языке.
Бармен развел руками, глядя в непроницаемое стекло шлема.
— Не понимаю, о ком вы, офицер. Тут бар для морских пехотинцев.
— А с этим что? — Поинтересовался лейтенант, указывая на избитого Малыша.
— Упал в туалете, сэр! — ответил морпех. — Не рассчитал с джином.
Из глубины помещения донесся звон расшвыриваемых кастрюль — копы обыскивали кухню.
— Никого, сэр! — доложил сержант. — Наверное, таксист ошибся дверью.
— Сворачиваемся! — скомандовал лейтенант. — Извините за беспокойство.
Через минуту последний боец исчез за дверью.
— Знаешь, Малыш, — нарушил тишину один из морпехов. — Мне кажется, ты сегодня легко отделался.
Глава 20
Маленький садик перед домом утопал в цветах. Хозяйка встретила гостей на увитой плющом открытой террасе, откуда через полутемный прохладный холл проводила их в гостиную.
— Меня зовут Марта фон Бронски, — чинно представилась старушка. — Я жена полковника фон Бронски.
— Очень приятно, мэм, — Сергей изобразил легкий полупоклон. — Меня зовут Сергей. Поколебавшись, добавил: — Заноза. Моего друга зовут Самурай.
— Ох уж мне эти ваши клички. — Старушка покачала головой. — Неужели нельзя представиться своим настоящим именем?
— Простите, мэм. Меня зовут Сергей Петровский.
— Я Исидо Накамура, мэм.
— Ну что ж, прошу к столу, молодые люди.
На большом блюде возвышалась гора горячих оладьев. Рядом с ними в вазочке искрился кленовый сироп. Пахло все это умопомрачительно вкусно.
Марта расставила чашки, разлила чай.
— Это с корнем настоящего шиповника, — с гордостью сообщила она. — Мой фирменный рецепт. Здесь такое не растет.
Гостиная была обставлена массивной, отделанной под орех мебелью. Одна из стен была занята тяжелыми, подсвеченными изнутри шкафами. За толстыми стеклами матово поблескивали стволы пистолетов.
— У вашего мужа прекрасная коллекция, — начал светскую беседу Сергей.
— Это моя коллекция, юноша. И не пытайтесь говорить со мной как с выжившей из ума старухой, я этого не переношу.
— Простите, мэм, — озадаченный Сергей не знал, как себя вести с этой странной женщиной. — Ничего подобного у меня и в мыслях не было. Особенно после такой впечатляющей демонстрации.
А еще он подумал, что с появлением Лотты в его жизни стало как-то многовато сюрреализма. Мозги Молчуна на росистой траве, убийца-морпех, старушка-камикадзе, кленовый сироп на планете, где не бывает кленов, и чай из шиповника, ближайший корень которого растет примерно в двадцати тысячах световых лет отсюда. Но самое удивительное заключалось в том, что он воспринимал происходящее как должное. Будто находился в виртуальной игре, которую можно прекратить простым отключением гипношлема.
— Накамура, Накамура… — Марта задумчиво посмотрела на Самурая. — Скажите, Исидо, вы не имеете отношения к клану Накамура с планеты Киото?
— Мэм, я член семьи Накамура, — удивленный Самурай слегка поклонился.
— Надо же, как тесен мир, — задумчиво протянула Марта. — Значит, вы наследственный клановый военный, Исидо? Похвально. В наше время тяжело передавать детям свои навыки.
— Спасибо, мэм.
— Кушайте, не стесняйтесь, — Марта отвалила на их тарелки по горке румяных оладьев. — Таким вас не кормят, я знаю.