покинули больницу, угнав «скорую» с врачом. Водитель отлучился на
перекур, туалет. Вернулся – машины нет.
Гордон положил человека на выдвижной лежак.
- Чего вылупился? Обезбаливай его!
Врач машинально устанавливал систему. За рулем подобно
человеку матерился на других водителей Мердок.
17
Эрику полегчало. Безопасность давала чувство покоя.
- А как это все? – хлопал глазами врач, увидев живьем, в метре
от себя настоящих Смерть и Ангела-Хранителя. Ранее эта картина
была виртуальной, основанной только на суевериях.
- Ну, бывает – пожал плечами Гордон.
И протянул человеку руку - «мое имя Гордон». Тот ошарашенно
протянул свою – «Дмитрий Алексеевич. Ой, просто Дима!». В этом
рукопожатии было больше обычного жеста знакомства, приветствия.
Два мира протянули друг другу руки, и зная одинаково, что такое цена
жизни человека, оба понимающе молчали.
- Кто хочет курить? Я тут пару пачек нашел! – Упокоитель
швырнул через плечо компактную упаковку с надписью «Курение
убивает» и все трое хором ответили «Я!»
- Тебе нельзя – сказал Гордон Эрику. И тут же протянул пачку с
зажигалкой Диме.
- Хочешь, я тебе часть своей силы дам? – обратился Ангел к
коллеге из материального мира.
- Мне? Это… это не сон?
- Бери, пока дают. А то могу своей силой поделиться – крикнул
из-за руля Мердок.
- Хочу, конечно. Что я должен за это?
- Применять ее во благо.
С этими словами Ангел приложил к вискам Димы подушечки
пальцев на пару секунд.
- И что я теперь могу?
- Да хоть мертвого воскресить.
- Не-не-не – это ты не сможешь – полумертвого – да – сказал
Мердок. - Я сильнее.
Они приехали в самое безопасное место из возможных.
Заброшенная больница со стоящей рядом заброшенной церквушкой
где-то в области.
- Придется нам забрать автомобиль на время.
- Да, конечно, я понимаю. Выкрутимся. Только нужно кое-что
сделать.
Вся троица вопросительно смотрела на Диму.
- Надо угон инсценировать, будто я – потерпевший. Иначе, меня судить могут.
- Знаем эти суды – ответил Гордон. – А как? Я не могу бить
человека.
- Я промолчу – сразу же отвернулся Мердок.
- Извини, дружище… - с этими словами Эрик поднялся и
ударом разбил нос Димы.
- Переживем, приходится идти на жертвы.
Главное, чтобы поверили.
Место спасения было временным. До окончания топлива, потому что «светить» машину не было безопасным для Эрика. Из
тюрьмы сбежать сложнее в разы. Ограничивало только количество
наркотиков. Их с запасом прихватил из отделения Гордон.
- Что дальше? – Возникла тишина. Все понимали, пора было
разделиться.
- Я пешком не дойду, – ответил Дима - Скажу, что наркоманы
совершили угон. Заодно привезу авто на место.
- Меня ждут, кому пора – Упокоитель приготовился исчезнуть в
другое измерение.
- Ну, а мы подлечимся в церкви. Демоны сюда не придут, пока
не проследят, где мы. Эрику нужны силы. Пара дней у нас есть –
окончил Гордон.
На том все они распрощались с Димой. До конца своих дней он
никому не рассказал эту историю. Лечить он мог одними руками, буквально касанием, хотя практику не забросил. Защитил докторскую.
Спас много жизней. А когда пришла пора личной встречи с Мердоком, воскликнул вслух, чем ввел в ступор всех окружавших перед кончиной
родственников фразой: «О! Старый друг! Как я рад снова увидеть
тебя! Покурим перед уходом?».
18
Через пару дней Эрику стало совсем легко. Боли ушли, будто
их и не было. Пора было возвращаться в мир. Без конца бегать
бессмысленно. Тогда уж лучше сдаться.
Ангел и человек сидели на краю крыши заброшенной
больницы, болтали ногами. Лучи полуденного августа улыбались им.
Эрик с отличным аппетитом уплетал купленную неподалеку жареную
курицу.
- Неделю есть не мог из-за боли. Теперь зверский аппетит. И
красота тут такая! Вид умиротворенный, красиво тут. Я бы предпочел
умереть здесь.
- Неплохой выбор. Я бы на твоем месте не произносил этих
слов.
- Гордон, как это получается у вас, переходить в наш мир из
ниоткуда? Это самое «ниоткуда» где-то есть?
- Это некое другое измерение, невидимое людям, чтобы не
сойти с ума. Проще скажу. Ты выходишь в интернет, но твое тело
просто рядом с устройством, передающим сигналы. Тело, однако, может переживать ассоциациативно все, что увидишь, но само оно