«черно-юморным», как это бывает часто у врачей. Шутит он по-доброму, и умеет поддержать даже безнадежных больных. После
обхода в любой палате становится «светлее» еще некоторое время
после того, как он покидает ее. Больные говорят, что доктор будто
делится с ними частичками своей жизни. Но никогда он им не дает
слепых надежд. Голос его спокойный, ровный, негромкий. Этот
человек умел придать сил, но чтобы солгать – нет, никогда. Даже
когда человеку очень хочется услышать ложь.
Эрик остановился у двери с табличкой «Марков Ю.В.», постучал
легонько и вошел.
- Доброе утро. Я бы хотел забрать записи результатов моего
обследования. Штерн моя фамилия.
- Здравствуйте! Штерн… Сейчас… Вот заключение…
Выбирая из стопки нужный лист, Марков задел канцелярский
набор, который тут же разлетелся на десятки ручек, скрепок, иных
предметов по всему кабинету. Эта ситуация позволила немного
собраться с мыслью, как сказать человеку о такой ситуации. Доктору
всегда это давалось как в первый раз. Он помялся, выдохнул, открыл
скрепленные листы и будто читая оттуда, наконец произнес:
- Рак желудка, буду честным и прямым. Доктор вздохнул.
У Эрика напряглись и заиграли скулы.
- Сколько мне жить? – нервно и быстро произнес Эрик. Он
только пытался выглядеть ровно. Все трудное прошлое и ожидаемое
с надеждой приятное будущее свелось в эту секунду, и схлопнулось.
- Месяц, может еще два-три. Четвертая стадия практически
приговор. Мы не можем пока лечить такие запущенные случаи.
Можно конечно попробовать, процент минимальный, один из
миллиона, но есть. Но я бы Вас надеждами не тешил. На практике это
мучительная трата времени, денег, сил.
- Почему его раньше не обнаружили?
- Первая, вторая не обнаруживается почти всегда. Третью можно
«поймать», но Вы не каждый год, судя по карте, обследуетесь. Именно
с желудком течение болезни происходит несколько незаметно. У Вас
там все съедено, скажу так. Почему Вы еще относительно бодро
выглядите, меня удивляет.
- Я понимаю, спасибо. Но я откажусь от лечения, лучше остаток
времени потрачу на более важные дела.
- Вы знаете, Эрик, это правильное решение, потому-что…
Доктор легонько поправил карту пациента на столе, придвинув ее
ближе к краю.
- Честно, толку от лечения не будет, поздно пить «Боржоми».
Лучше потратить остаток дней на что-то большее, чем в мучениях
дожидаться финала. В то же время, Вы знаете, куда приехать.
Пожелаю Вам только чуда. Вот моя визитка, обращайтесь, если
поймете, что без врача никак. А вот рецепт на болеутоляющие. Не
привыкайте. Наркотики даже по рецепту отпускаются строго, может
не хватить. Экономьте.
- Спасибо. Я пойду.
Доктор сочувственно кивнул.
- Ваша карта. Выйдя из клиники, Эрик спросил у охранника
сигарету. Немного трясло. Лучи солнца первого весеннего месяца
раздражали. Поблагодарив, отправился домой. Пешком. Прохладный
воздух и звуки хруста льдинок между асфальтом и ботинками
помогали держаться стойко. Нужно было время на упорядочивание
мыслей. Бумаги, амбулаторную карту в урну – больше не нужны.
«Надо позвонить работодателю, сообщить, что я тоже не пригодился».
К работе своей мечты он шел последние пять лет. Готовился, с
терпением переобучаясь и мечтая, что вот, наконец, добьется своего.
Но должность все-таки получить не успел.
Это была цель с самого детства. Он хотел стать переводчиком-синхронистом. Ему очень нравились тайны новых непонятных слов.
И бесконечная загадка, заключавшаяся в их магии. Казалось, вот оно, счастье поймано. Институт, хоть и педагогический, но факультет
иностранных языков, побежден был с блеском. То есть - с отличием.
Только после череды жизненных трудностей все детские желания
куда-то безжалостно были запрятаны в самый темный чулан памяти.
По мнению бывшей жены, лучше, когда «синица в руке». Вместо
извилистой дорожки к успеху и свободе, которая грезилась поездками
по миру, пришлось выбрать «реалистичную» должность
преподавателя в средней школе. На самом деле жена боялась частого
отсутствия мужа. Переводчик – это профессия, работа, которая
происходит не когда кто-то сидит в кресле одного кабинета, а в разных
– кресле бизнес-класса, например. Перелетая океан на самолете или
проезжая между небоскребами в дорогом авто - так он представлял