— Не нужно. Как тебя зовут? — обратился он ко мне.
— Ав… Аврора, — запинаясь, проговорила я.
Мой собеседник молчал. Он выжидающе прищурился и склонил голову на бок. Я поняла, что он ждет большего. Я послушно забормотала.
— Аврора Викторовна Киселева. Год рождения…
Антон Викторович поднял вверх указательный палец, я замолчала.
— Одну секунду, — с проворностью молодого человека Антон Анатольевич оказался у одного из стеллажей с папками.
Быстро проведя пальцем по корешкам папок, он извлек темно зеленую папку, открыл ее и стал читать:
— Аврора Викторовна Киселева. Год рождения… угу. Так… место рождения Санкт-Петербург… интересно, а место жительства указано другое. Почему так?
Колючий взгляд уперся прямо в меня. Я судорожно сглотнула и ответила:
— Мы уехали из Питера, еще до того, как мне исполнилось три года. Я почти ничего об этом не помню. Знаю только, что мы ухали, потому что климат мне не подошел…
— Ложь! — закричал Антон Анатольевич.
От страха я вжалась в стену. Понимая, что отступать мне некуда, я задрожала всем телом.
— Погодите, Антон Анатольевич, — внезапно вступился за меня доктор Свит. — Девочка ведь могла и не знать истинную причину переезда.
— Возможно, — Антон Анатольевич резко смягчился. — Прости, я не должен был выходить из себя. А знаешь, мне как-то довелось работать в Ленинграде.
Он улыбнулся своей неприятной улыбкой. И золото зловеще сверкнуло в свете настольной лампы.
— Позволь представиться, Антон Анатольевич Волков, отставной генерал контрразведки СССР.
Антон Анатольевич Волков протянул мне руку. Мне ничего не оставалось делать, как пожать ее.
— Я сейчас живу в Минске, хотя было время, когда мне пришлось довольно долгое время, как я уже говорил, жить и работать в Ленинграде. До сих пор не доверяю американцам!
Последнее он говорил, развернувшись к нам спиной, но доктор Свит все равно невольно вздрогнул. Мы оба понимали, что слова эти были предназначены именно ему.
— Не волнуйтесь, доктор, мои полномочия не позволяют вас сместить с должности, — засмеялся Волков.
Такой неприятный гавкающий смех (мурашки по коже… б-р-р), однако доктор заметно расслабился. Тем временем отставной генерал продолжил изучать папку.
— Любимое занятие: чтение, друзья: нет, привязанности: отсутствуют… Какое прелестное досье! — непонятно почему Антон Анатольевич обрадовался. — Идеальный кандидат в агенты разведслужбы.
Возможно, он продолжал бы, но доктор кашлянул, прочищая горло, и Антон Анатольевич отложил папку в сторону. Из кипы бумаг он вытащил чистый бланк, заполнил его и протянул доктору Свиту.
— Благодарю, — доктор почтительно склонил голову и быстро выскочил за дверь, увлекая меня за собой.
Глава IX
Я открыла глаза, и увидела перед собой потолок. Я дома и уже не сплю. На часах, по традиции, прошло четырнадцать минут после шести. Сегодня воскресенье, а значит, я могу потратить почти целый день на себя. Только по воскресеньям бабушка не ворчит, вне зависимости от того, чем я решила заняться.
На сегодняшний день у меня было запланировано посещение библиотеки. Я собиралась посидеть в читальном зале, поэтому нужно было приходить к открытию.
Я быстро позавтракала, переоделась, нашла читательский билет, и тихонько выскользнула из дома. Все время, которое оставалось до открытия (без малого полтора часа), я решила потратить на прогулку в парке.
Улицу все еще подсвечивали фонари, хоть предрассветные сумерки уже давно наступили. С каждой минутой становилось все светлее. День предстоял довольно приятный, как для конца ноября.
Я медленно брела через сквер, и размышляла о событиях минувшего четверга. Гулять в парке расхотелось. У меня напрочь отсутствовало желание нарваться на неприятности, поэтому я развернулась и побрела обратно. Домой возвращаться не хотелось, поэтому я на автомате забрела в соседний двор и уселась на детскую качелю.
Качели протяжно поскрипывали, пока я неторопливо раскачивалась, стараясь надолго не отрывать ноги от земли.
— Что грустишь, красавица?
Передо мной, хитро щурясь, стоял тот самый мальчишка из десятого «б». Я отвернулась — поддерживать великосветскую беседу не было ни сил, ни желания. Но Рей оказался настырнее, чем я ожидала. Он уселся на соседнюю качелю и принялся раскачиваться.
— Почему ты так рано проснулась? — спросил он.
— Рано? Не заметила.
— А я хотел сегодня поваляться, но в семь утра проснулся, и уснуть не смог, — весело рассказывал Рей. — А потом посмотрел в окно…