Кейн согласно кивнул. Каждый вечер Монах с горящим взором разглагольствовал о том, что жертва вот-вот попадется в охотничьи сети.
– А уж тогда ты расправишься с ним, Кейн, словно утка с жуком.
Кейн наконец промочил горло – впервые за весь вечер.
– Я дождусь.
По спине Монаха пробежал холодок. Едва он торопливо кивнул в знак согласия, как вдруг входная дверь распахнулась. Трактирщик успел лишь обернуться вполоборота, чтобы крикнуть, что таверна закрыта, как тут же осекся на полуслове, потрясенный увиденным. Когда наконец к нему вернулся дар речи, он хрипло прошептал:
– Святая Матерь Божия, что за ангел к нам снизошел?
Кейн ни словом, ни жестом не выдал своего удивления, тем не менее едва перевел дух.
Воистину она могла показаться ангелом. Маркиз, опасаясь, что прекрасное видение исчезнет во мраке ночи, боялся даже на секунду отвести взгляд.
Невероятной красоты глаза ярко-изумрудного оттенка завораживали.
Девушка застыла как вкопанная.
Целую вечность они изучали друг друга. Но наконец она сделала шаг вперед, от чего капюшон плаща мягко упал на плечи, и Кейн на миг лишился рассудка. Бесподобная рыжая шевелюра сияла в отблесках свечей, словно темное пламя.
Впрочем, при ближайшем рассмотрении Кейн заметил, в каком плачевном состоянии находился ее довольно дорогой наряд. Атласная зеленая накидка свисала клочьями, словно ткань изрезали ножом. Теперь Кейн просто умирал от любопытства. Да еще эти маленькие синяки на правой скуле, ссадина под полноватой нижней губой, грязь на лбу!
Пожалуй, ангелу пришлось дорого заплатить за свой визит. Но если даже ей только что пришлось выдержать битву с самим Сатаной, она все еще оставалась весьма привлекательной, настолько привлекательной, что Кейн с трудом держал себя в руках. Со все возраставшим нетерпением он ожидал, когда же незнакомка соизволит заговорить.
Она остановилась. Не сводя глаз с белоснежной розы на лацкане его сюртука, девушка не могла вымолвить ни слова. Ее нежные руки дрожали, она судорожно вцепилась в сумочку, прижав ее к груди так, что угадывались многочисленные мелкие шрамы на пальцах.
– Вы что, совсем одна? – резко, подобно ветру, вымолвил он.
– Да.
– В такой час, в этой части города?
– Да, – повторила она. – А вы и есть Дикарь? До него не сразу дошло, что отвечает она прерывистым, хриплым шепотом.
– Вглядитесь получше, прежде чем расспрашивать. Девушка оставила его совет без внимания, не в силах оторвать взгляд от белой розы.
– Умоляю, ответьте же мне, сэр, – простонала она. – Вы – Дикарь? Мне совершенно необходимо поговорить с пиратом. Это дело чрезвычайной важности!
– Да, я – Дикарь, – откликнулся Кейн.
– Значит, вы выполните любой заказ, если сочтете плату достаточной, не так ли, сэр? – кивнула она.
– Верно, – ответил Кейн. – И что же вам угодно?
В ответ она молча бросила на стол сумочку. Шнурок развязался, и на скатерть покатились деньги. Монах протяжно присвистнул от удивления.
– Здесь наберется тридцать сребреников, – пробормотала она, все еще не поднимая глаз.
– Тридцать сребреников? – многозначительно выгнул бровь маркиз.
– Разве этого мало? – неловко качнула головой незнакомка. – Поверьте, это все, что у меня есть.
– И кого же мне следует ради вас предать?
– О нет, вы не правильно поняли, – она явно смутилась от такого сравнения, – не надо никого предавать. Я вовсе не Иуда, сэр.
– Весьма рад узнать, что ошибся.
Она нахмурилась. Кейн был готов поклясться, что меньше всего в ее расчеты входило его рассердить.
– Так что же вам угодно?
– Я бы хотела, чтобы вы кое-кого убили.
– Ох, – вырвалось у него против воли. Разочарование причинило ему почти физическую боль. С виду чертовски невинная и трогательно беззащитная, она умоляла убить кого-то! – И кому же назначено стать жертвой? Вероятнее всего, мужу? – От такого цинизма ему самому стало не по себе.
Однако, судя по всему, его резкий тон не напугал девушку.
– Нет, – твердо ответила она.
– Нет? Так вы не замужем?
– А это имеет значение?
– О да, – прошептал он. – Имеет. Итак, кого же я должен убить? Отца? Брата?
Она отрицательно покачала головой.
Кейн медленно подался вперед. Терпение его почти иссякло – словно эль, разбавленный водой в бочке Монаха.
– Меня утомляет необходимость вытягивать из вас слова. Рассказывайте.
Он едва сдерживался, чтобы не закричать, понимая, что гневом только перепугает ее и так ничего и не добьется. Однако он, видимо, недооценил незнакомку: она просто зашлась от негодования. Стало быть, этот перепуганный котенок не утратил еще силы духа.
– Пообещайте мне выполнить задачу до того, как я дам полные объяснения.
– Задачу? Вы называете задачей платное убийство? – не веря своим ушам, переспросил он.
– Да, – кивнула девушка.
Она по-прежнему избегала смотреть ему в глаза. Это почему-то ужасно раздражало Кейна.
– Ну ладно, – произнес он. – Я согласен. Она как-то сразу обмякла, и в этом Кейн уловил явное облегчение.
– Так скажите же наконец, кто станет моей жертвой? – снова осведомился он.
Она медленно подняла на него глаза. Та буря чувств, что отразилась у нее во взоре, заставила сердце Кейна болезненно сжаться. Он еле удержался, чтобы не кинуться к ней, сжать в объятиях и постараться утешить. Горе ее показалось столь безмерным, что он тряхнул головой, стараясь избавиться от этого неуместного, смешного в такой ситуации наваждения.
Черт побери, эта женщина как-никак нанимает его, чтобы кого-то убить!
Они долго, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза, прежде чем Кейн вновь спросил:
– Ну? Так кого же следует убить?
Она нерешительно перевела дух, прежде чем ответить:
– Меня.
Глава 2
– Святая Матерь Божия, – прошептал Монах. – Да вы никак шутите, милая леди.
Не сводя глаз с Кейна, незнакомка откликнулась:
– Нет, добрый человек, я вовсе не шучу. Подумайте сами, разве я отважилась бы шутки ради сунуться ночью в эту часть города?
На сей раз вмешался Кейн:
– По-моему, вы просто сошли с ума.
– Нет, – возразила она. – Было бы куда проще, если бы вы оказались правы.
– Понятно, – пробормотал Кейн. Он изо всех сил старался не взорваться. – И когда же мне следует выполнить эту… это…
– Поручение?
– Да, поручение. Итак, когда?
– Сейчас. Если это удобно для вас, милорд.
– Если это удобно?
– О Боже, простите, – прошептала она. – Я вовсе не хотела вас обидеть.
– С чего вы взяли, что обидели меня?
– Потому что вы на меня кричите.
До Кейна наконец дошло – он действительно кричал. Набрав в грудь побольше воздуха, он почувствовал, что совершенно растерялся. Пожалуй, и любой другой в здравом уме и твердой памяти на его месте был бы точно так же захвачен врасплох. Она казалась такой трогательной и к тому же пугающе уязвимой. Черт бы ее побрал вместе с веснушками на хорошеньком носике! Ей полагалось находиться дома, за семью замками и запорами, под охраной добродетельного семейства, а не стоять перед ним в этой злачной таверне, обсуждая подробности собственного убийства.
– Я могу понять, как неприятно вам все это слышать, – продолжала она. – И приношу свои искренние извинения, Дикарь. Разве вам никогда прежде не доводилось убивать женщин? – В ее голосе слышалось настоящее сочувствие.
– Нет, я никогда прежде не убивал женщин, – подтвердил Кейн. – Но ведь все на свете когда-то приходится делать впервые, не так ли?
Он постарался вложить в последнюю фразу как можно больше сарказма. Однако она восприняла вопрос совершенно серьезно.
– Конечно, для этого необходимо мужество, – заявила она, а затем ободряюще улыбнулась:
– На самом деле для вас это не составит труда. Ну и я, конечно, вам помогу.