Монах не сводил с Кейна укоризненного взгляда:
– Совсем вы разобидели малышку. Прямо сердечко ей разбили!
Трактирщик выхватил у Кейна платок и принялся суетливо вытирать слезы Джейд.
– Все будет хорошо, мисс, – приговаривал он.
– Нет, не будет, – упрямилась она. – Если хотите знать, я еще ни разу в жизни никого ни о чем не просила! Я впервые унизилась до такого – и вот пожалуйста! Никто больше не желает жить честно! Нет, конечно, лучше воровать, чем честно зарабатывать! А ведь это очень стыдно, правда, Монах?
Кейн был настолько ошеломлен, что не мог вымолвить ни слова. Он и сам не знал, чего хочет больше: заключить ее в объятия и попытаться утешить или же схватить за плечи и трясти, пока не вышибет дух. Однако в одном он был вполне уверен: если Монах так и будет продолжать, то он расквасит ему нос.
– Миледи, это ведь и впрямь бесчестно – взять у женщины деньги да еще и прикончить ее, – возражал Монах. Он вновь похлопал ее по плечу, стараясь привести в чувство.
– Да нет же, очень даже честно, – не унималась Джейд, – раз женщина сама того хочет.
– А в ее словах есть резон, верно? – спросил Монах у Кейна, нерешительно теребя брови.
– Во имя всего свя… Что это вы делаете? – Кейн рванулся к Джейд, увидев, что она принялась собирать деньги.
– Ухожу, – заявила она. – Извините, что побеспокоила, Дикарь, Кейн или как там вас на самом деле, – прошептала она. Она завязала шнурок на кошельке и сунула его в карман. Кейн окликнул ее уже у самой двери:
– И куда же вы направляетесь?
– Это вас не касается, – отвечала она. – Но поскольку я не такая невежа, как вы, сэр, то я отвечу. Я собираюсь поискать кого-нибудь несговорчивее. Не бойтесь, сэр, я добьюсь своего. Еще не кончится эта темная ночь, как я найду своего убийцу.
Он тотчас преградил ей путь, схватив за плечи и заставив развернуться.
Впрочем, стоило ему к ней прикоснуться, как она снова ударилась в слезы. Удивленный и растерянный, маркиз, не в силах более противиться порывам, что было силы сжал ее в объятиях.
Именно эта медвежья ласка сломила сопротивление девушки. Джейд разрыдалась у него на груди, громогласно всхлипывая и в промежутках извиняясь за свое недостойное поведение.
Кейн терпеливо дожидался своего часа. Увещевать ее сейчас не имело смысла: она вряд ли расслышит хоть слово сквозь свои стоны и рыдания. Джейд же не переставала укорять его.
Боже, какое у нее нежное тело! На удивление нежное! Вообще-то женские слезы только раздражали Кейна, но на сей раз он обнаружил, что совершенно не желает отпускать эту малютку.
А она вдруг принялась икать, словно напившийся допьяна крестьянин. Самый подходящий момент для уговоров.
– Джейд, не сомневаюсь, вы сильно преувеличиваете грозящую вам опасность, – проговорил Кейн низким голосом. – Погодите, вот наступит утро, и вы поблагодарите меня, что я воспрепятствовал вашим замыслам.
– К утру я уже буду мертва, – простонала она.
– Ничего подобного. – Он крепче прижал ее к себе. – Я не дам и волосу упасть с вашей головки. Вряд ли вы действительно так уж хотите умереть.
– Друзья моего брата будут сильно скорбеть обо мне, – подтвердила она.
– Могу себе представить, – сухо ответил Кейн.
– Но ведь у меня недостанет сил с ними бороться. Такие ужасные негодяи. Боюсь, они воспользуются мной, прежде чем убить. Я не хочу так умирать. Это слишком недостойно.
– Умирать с достоинством? – переспросил Кейн. – Да вы прямо как солдат перед боем!
– Не хочу, чтобы меня считали трусихой.
– А ваш брат Сможет помочь вам, когда вернется?
– О да, – подтвердила Джейд. Она прижалась к нему щекой. – Натан не допустит, чтобы со мной что-то случилось. С того самого дня, как умер папа, он стал моим защитником. Мой брат – чрезвычайно сильный человек.
– Ну так я позабочусь о вашей безопасности до его возвращения. Даю слово.
Прошло несколько томительных мгновений, прежде чем Кейн дождался ответа. Видимо, Джейд просто онемела от благодарности. Она отодвинулась наконец и заглянула ему в глаза, вне себя от ярости:
– Вы уже нарушили однажды данное мне слово, сэр. Пообещали убить меня и тотчас передумали!
– Это совсем другое дело, – возразил он.
– И вы в самом деле имели в виду именно то, что сказали?
– Да, я именно это имел в виду, – подтвердил он. – Можете не сомневаться, что будете в безопасности на протяжении двух недель, до возвращения вашего брата. Ведь речь шла о двух неделях, не так ли?
– Возможно, он прибудет раньше, – подкупающе серьезно ответила она. – Но ведь вы – пират, и вам может быть попросту некогда заботиться обо мне целых две недели. За вашу голову обещана награда. И я не желаю нести ответственность, если из-за меня вас убьют.
– Не стоит сомневаться в моих возможностях.
– Ничуть не сомневаюсь, – сообщила она, – потому что вообще не собираюсь об этом размышлять. Вы ведь минуту назад сами признались, что во всех этих слухах о вас нет ни слова правды. Может, у вас даже нет привычки класть на подушку своей жертвы – белую розу?
Кейн вновь не на шутку встревожился.
– Не стоит так уж разочаровываться.
– Но я уже разочаровалась! – вскричала она. – Вы настоящий обманщик. Да к тому же не производите впечатления человека, способного противостоять моим врагам. Вы станете для них отличной мишенью, Кейн. Вы ведь такой… большой. Извините, но, видимо, я зря на вас рассчитывала.
Кейн, застигнутый врасплох такой отповедью, едва не позволил ей уйти. Он перехватил Джейд уже за порогом, затем зажал ее под мышкой, словно какой-то тюк с тряпьем, и обратился к Монаху:
– Не хотелось бы, чтобы ты разболтал в округе о случившемся. Обещай мне молчать.
– С какой это стати он должен давать слово, если вы сами с легкостью отказываетесь от него? Джентльмен никогда не требует более того, на что способен сам, сэр. Разве вас не учили хорошим манерам? – съязвила Джейд.
– Ах, Джейд, – вздохнул он, – в этом-то все и дело. – И, любуясь ею, он легонько дотронулся до ее щеки. – Я ведь всего лишь пират, помните? А это совсем иное дело.
Она на миг затаила дыхание. Скорее даже растерялась. И Кейн просто терялся в догадках по поводу столь странной смены настроения. Но стоило ему отнять руку, как она тотчас очнулась и принялась вырываться.
– Да, уж совсем иное дело, – пропыхтела она. – Лучше скажите, если я как следует разозлю вас, сможете ли вы в при ступе ярости убить меня?
– Пожалуй, – ответил он.
– Немедля отпустите меня! Вы не имеете права ко мне прикасаться!
– Но тогда как же, черт побери, я, по-вашему, смогу ваг убить?!
Девушка ничуть не смутилась.
– Вы просто воспользуетесь пистолетом. – И, подозрительно покосившись на Кейна, поинтересовалась:
– У вас ведь непременно найдется пистолет, не так ли?
– Безусловно, – подтвердил он. – И где…
– Одним метким выстрелом, прямо в сердце, – перебила она. – Правда, надо будет целиться как можно тщательнее. Не люблю проволочек.
– Конечно, – отвечал он. – Никаких проволочек и не предвидится.
– Как вы смеете?! Мы, между прочим, обсуждаем подробности моей смерти! – возмутилась она.
– О, я и не думаю шутить, – возразил он. – Сказать по чести, я снова начинаю злиться. Ответьте, а не должен ли я предварительно вас изнасиловать?
Она чуть не задохнулась от такой наглости.
– Абсолютно исключено.
– Какая жалость, – задумчиво ответил Кейн, совершенно не обращая внимания на ее гнев.
– Сэр, а ваши родители случайно не были братом и сестрой? Вы ведете себя, как совершенный простофиля. Кажетесь одновременно и прирожденным идиотом, и самым хладнокровным человеком на свете. Я нахожу ваше поведение позорным.
Во взоре ее пылало негодование. Кейну еще никогда не доводилось встречать столь выразительных зеленых глаз. Казалось, тысяча чистейших изумрудов отдала этим глазам свою яркость и блеск.