Куда этот ублюдок увлек Амато?
Лететь вниз по улице – к центру города – ему было без толку: слишком много людей, слишком далеко, а поддерживать и жертву, и магическую защиту он долго не сможет.
Значит, на север!
Слева от меня заржало и я, сконцентрировав энергию в ногах, прямо на ходу запрыгнул в седло.
Пока я ловил поводья, Мракобес азартно взглянул на меня своими черными глазами и бодро полетел по улице вверх.
Люди отскакивали перед Мракобесом, ругались, некоторые – напротив, шли себе неспешно. Таких Мракобес перепрыгивал, довольно похрапывая, когда слышал их брань вослед. Одна из дам бросила в нас помидор да только я заметил лишь промелькнувший мимо красный след.
Меня сейчас волновало другое. Три слога в имени, два обрезанных крыла и единственное, что мне ценно последние несколько лет.
Вскоре шумная светлая улочка сменилась высокими домами.
Копыта Мракобеса глухо клацали по мостовой. Эта часть Гильдона заселялось слабенько. Поговаривали о духе, который уж полвека не дает жить здесь честным людям. Всех совал то в петлю, то под нож, то в мясорубку.
Бред, но райончик от этого шумнее не становился.
Я спешился. Мракобес всхрапнул и ткнулся мне в спину.
– Не бойся, малыш, я скоро приду.
А потрепал его лоснящуюся гриву и похлопал по черной шее.
На ходу сформировал магический шар. Запах Амато вел прямо по грязной улице вверх. Но там тупик!
Дойдя ко конца я похлопал по камням – авось тайный ход, а потом заметил выемку в камнях. Выглядело так, будто из стены выпал камень, только вот размещался там, где обычно – ручки. И да, хорошенько пройдясь по ней пальцами, я заметил хитромудро замаскированную магией скважину для замка.
На удивление, первое же заклятье-отмычка сработало, – в стене щелкнуло. Я толкнул тяжелую каменную дверь на себя.
Запах Амато усилился. Зато количество света ясно уменьшилось.
Дверь я закрывать не стал, но свет от магического шара осветил внутреннюю сторону двери – камни изнутри оказались обрезаны, а снаружи петли прикрывались выступающими камнями.
Луч света с улицы осветил проем в полу. С первого же шага я опять мысленно чертыхнулся – половицы скрежетали, как бешенные.
– Ладно, фиг с тобой, – выдохнул я едва слышно и выставил шар вперед.
Едва я разглядел ступеньки, как дверь сзади захлопнулась и оборвала мне выход к улице.
Я удивленно вскинул брови. Похоже, магия у моего противника все-таки осталась. Постояв минутку, пока глаза привыкнут к освещению, я продолжил путь. Лестница оказалась долгой. Дольше, чем обычная – в подвал. Футов двадцать-двадцать пять вглубь.
А едва мои ноги ступили на твердую почву – я оказался в узком квадрате. Ни дверей, ни люков, но запах Амато лишь усилился.
Держа боевой шар как лампу, я провел свободной рукой по стене. Палец упал в отверстие. О, да тут тоже есть ручка.
Ожидая чего угодно, я потянул каменную дверь в сторону.
И мое сердце упало в пятки. Только выработанная годами сила воли заставила меня не рвануть ни вперед, ни назад, а лишь возвести вокруг защитный контур. В подвале горел единый факел, а под ним, откидывая рваные синие тени на землю, лежало тело.
Нет, – поправил я себя, до тошноты медленно подступая к нему, – не тело, а лишь неподвижный человек. Просто потерял на минуту сознание. Пусть это будет не Амато, пожалуйста!..
Я наклонился и перевернул того на спину.
И не сдержал вскрика ужаса. Отпрянул назад и о что-то поскользнулся. Это что-то глухо покатилось в сторону и остановилось на относительно освещенном участке.
Я был готов ко всему.
Но не к обезглавленному телу Феликса. Черт. Похоже, ему и запах чужой магией перебили.
Сработал защитный контур. Противник не мог подойти ко мне, но он стоял со спины и не хотел взламывать мой щит.
А я не хотел оборачиваться.
На стене над телом Феликса сверкал солнечный зайчик. Судя по золотистому цвету и продолговатой форме, свет от моего шара отбивал чужой меч.
В моем горле встал ком.
– Я же просил оставить меня в покое на сегодня, Рей.
Я вздохнул. Два года. Два чертовых года. В кого я был влюблен на самом деле?
Я развеял боевой шар и защитный контур.
– Зря.
Когда его пальцы коснулись моей шеи, я содрогнулся всем телом.
– Чш-ш-ш…
Он заставил меня развернуться и напористо прислонил к стене. Он схватился за мой взгляд, как за спасательный круг. Он смотрел на меня так, как смотрел на него я все это время – только еще жаднее.
Его глаза восхищенно блуждали по моему лицу, его свободная рука – как всегда, обманчиво хрупкая, – очертила мою бровь, висок, скулу, губы.
Во второй руке он сжимал меч. Перо Света.
– Рей, – прошептал он, и его глаза вдруг блеснули.
Амато стоял так близко, что я видел свое отражение в серых глазах.
Бледное, испуганное, отчаянное отражение.
– Ты врал, – просипел я. Нормально не выходило. – Все это время.
– Феликс убил многих наших. Тогда, двадцать лет назад, он убил моего возлюбленного. И сбежал.
Амато отстранился, но только на секунду – чтобы вернуть меч в ножны. Он взглянул на свою ладонь – та покраснела и кожа наполнилась дивным узором.
– Он клялся, что это была случайность, что Эрвин ему почти что брат. Да только ангельский суд призван не карать, а пресекать. Если психика данного ангела устроена так, что он способен убить – его душу отправляют на Реставрацию. Перерождаются иными словами.
Амато вдруг замолчал и судорожно вздохнул. Боги, да он же едва сдерживает слезы.
Не сдержал. Две слезинки казались в свете факелов жемчужными.
Моя рука дернулась, чтобы стереть их, но я осекся. Амато заметил это, поджал губы и немного нелепым движением стер их.
– Но Эрвина бы мне уже не вернул никто. И тогда в день Реставрации я спустился в темницу Феликса и соврал, что суд готов просто стереть ему память и лишить крыльев. Тот обрадовался, ведь Реставрация – дело мучительное и часто души возрождаются… с дефектами. Память я стер ему сам. С крыльями подсобил знакомый медик: не ангел, – человек. И мы распрощались.
– Зачем?.. это все?
На этот раз голоса вообще не прозвучало, но Амато вопрос прочел по губам.
– Чтобы вместо Феликса возродить Эрвина. Черт, Рей, это было незаконно. С тех пор я каждый день рискую, что меня найдут и самого Реставрируют. Но я не мог иначе. Я любил его. И сейчас люблю.
Он взглянул на меня с безграничной надеждой и мягко сжал мои руки.
Я не выдержал – прижался своим лбом к его. И в тот момент Амато выглядел самым счастливым существом на свете.
– Я ждал тебя. А ты некромантом стал. Я боялся, что ваши выдадут меня.
Я погрузил пальцы в толщу русых волос. Амато прикрыл глаза и наклонился ближе.
– А Феликс?
– Думаю, Феликса, когда ты возродился, потянуло к тебе. Даже так, без памяти. Возможно, и впрямь вы были друзьями. Спросить не у кого.
– Зачем ты убил его?
Амато опустил глаза на мои ботинки. Отстранился, обнял себя за плечи. В подвале действительно было прохладно.
Он присел возле тела Феликса, положил руку ему на плечо. Со стороны казалось, что он просто будит его.
Но тело внезапно начало оседать, словно дрожжевое тесто, и через полминуты вместо него там лежал лишь слой пепла в форме человека. Голова тоже испепелилась.
– Как я уже сказал, цель нашего суда – не наказать, а предотвратить. Ситуация осложнилась и ее стали разбирать. Вы когда-нибудь слышали о теории дочерных Вселенных? Ангелы просчитывают возможные варианты событий. И в нашем случае они высчитали, что вариант хорошего исхода очень мал. Если бы Феликс обо всем вспомнил – захотел бы отомстить. Если бы ты узнал обо всем преждевременно – захотел бы разрешить все мирным путем. Оба варианта повлекли бы еще больше жертв за собой, включая нас самих. Но был третий путь.