Я повернулась от двери и увидела Волчинского в самом своем ядовитом соку.
— Конечно, мечтай, холоп, — буркнула я. — Ты что здесь делаешь?
Я увидела, как его брови в удивлении поползли вверх, а на губах заиграла обиженная улыбочка. Вот же, актер, блин!
— Как это что? — серьезным взглядом посмотрел на меня Волчара, а потом мило улыбнулся. — К девушке своей пришел.
— А если бы ты несколько минут назад столкнулся с моим отцом? — строго посмотрела я на Волчинкого, который тут же начал ухмыляться. — Неужели хочешь с моими родными познакомиться? О, так это можно устроить прямо сейчас, погоди, только дверь открою.
Конечно же, я говорила неправду, только Волчара, который тут же стал серьезным, и улыбка сползла с его лица, этого же не знал.
— Нет, моя сладкая, я еще не готов к знакомству, — произнесло это инопланетное существо. — Ведь у меня даже нет цветов для твоей мамы, а в гости без подарков негоже ходить.
— Блин, Волчара, ты хоть раз можешь быть серьезным! — взвыла я.
За дверью послышался голос мамы, которая видимо, хотела посмотреть, кто это там разбирается на лестничной площадке.
— Вот же! — выругалась я, а потом схватила за руку Волчинского и побежала вниз.
— Я так понимаю, это ты так соскучилась? — вставлял свои подколы Волчинский, пока мы бежали вниз.
— Я бы тебе показала, что мой кулак по тебе соскучился больше всех, жаль, что нужно бежать и он пока не может этого продемонстрировать, — ответила я.
Смех Волчинского вывел меня из себя.
И этого паразита мне придется терпеть еще две недели?! Ой, люди, спасайте, пока меня не посадили за убийство с особой жестокостью!
Кстати, Волчинский сегодня был очень стильно одет. Темно-синие джинсы, серая свободная футболка, которая была с V-образным вырезом вверху и открывала частичку его загорелой груди, черная кожаная курточка и темные кеды.
Вот только бы если он не открывал рта, то вообще бы цены ему не было.
— Твои взгляды меня настораживают, — высказало свое никому не интересное мнение это Волчарской породы существо.
— А ты чего на меня уставился? — посмотрела я на него в ответ.
Нам есть, не давай, а дай только поспорить, это наше с Волчинским любимое дело.
— Девочка, я скоро поседею от тебя, — заключил Волчинсикий, а его плечи сотрясались от сдерживаемого смеха. — Но мы не можем больше спорить, Крылышко, поехали!
— Я так поняла, что мне достался полоумный парень, — прошипела я раздраженно. — Сколько раз просила не называть меня Крылышком?!
— Не нервничай, крошка, — нежно погладил меня по щеке Волчинский, мне казалось, что мои глаза сейчас метают молнии, но то, что это чудо произнесло дальше, просто вывело меня из себя. — Ты же не хочешь, чтобы наш ребеночек родился отсталым?
— Тебя что чем-то по голове шандарахнуло?! Что ты несешь, придурок?! Какой, ребенок?! — проверещала я, а потом до меня дошло, что это было сказано нарочно, так как Волчинский уже смеялся во весь голос.
«Тихо, Ника, спокойно, возьми себя в руки! Ты же нормальная девушка. Тебя никто не может вывести из себя. Ты спокойна, — произнесла я себе успокаивающую мантру».
— Детки, как это прекрасно, когда любовь имеет продолжение, — произнес какой-то знакомый голос, но я не видела, кто это был, так как обладатель женского голоса находился за спиной Волчинского. — Дети — это же счастье! Я рада за вас, пусть в вашей молодой жизни будет много радостей. А на каком месяце вы уже?
— На четвертом, — не растерялся Волчара, а мне хотелось его чем-то пригреть по самоувернной башке.
Я осторожно выглянула из-за его плеча и побледнела, там стояла моя соседка Клавдия Ивановна, которая очень хорошо общалась с мамой. О, божечки, и если она меня увидит? Нет, тогда я точно труп! Представляю такую картину: Клавдия Ивановна прибегает к маме и начинает расспрашивать, а правда, что я беременна и уже на четвертом месяца, потом мама падает в обморок, приходит в себя, рассказывает папе и дяде Вите, а на следующий день мои похороны. Бррр…
Не растерявшись, я быстро распустила волосы и сделала своеобразную маску из волос, чем только удивила Волчинского, но он как всегда был не промах и сразу понял, что эта любопытная старушка моя знакомая.
Клавдия Ивановна была хорошей старушкой, но ужасно любопытной и всегда сунула нос не в свои дела, что мне сейчас было не на руку.
Боже, нас сегодня с Волчинским кто только не поздравлял, даже немного не по себе, что столько народу обманываем.
— Какая радость, — всплеснула руками Клавдия Ивановна. — Милочка, можно вас поздравить?
Я вышла из-за плеча Волчинского, лицо скрыто волосами как в японских ужастиках, жаль, что не было слишком темно. Мое появление немного насторожило старушку, но я сделала голос как можно грубее:
—Спасибо, старушка, но нам с моим…суженным пора бежать с этого заблудшего места. Мы просто с дурдома сбежали, а теперь скрываемся от врачей. Может, вы нам поможете? Укроете нас?
Тут я услышала истерический смех за спиной. Наглая морда Волчинский, нет, чтобы помочь, так он все время ржет!
Клавдия Ивановна сразу побледнела и поняла, что нарвалась на каких-то наркоманов или того хуже, действительно пациентов дурдома и поспешила к двери подъезда на ходу лепеча:
— Нет-нет, мне уже пора…опаздываю…
Посмотрела на меня: девушка с волосами на лице выглядит как сумасшедшая; нервный взгляд на Волчинского: парень вроде был нормальным, но явно тоже припадочный, ржет не останавливаясь, наверное, точно под кайфом.
«А, говорил же сосед Алексей, что лучше с незнакомцами не заговаривать, он же все-таки майор! А она его не слушала! Ох, дай Боже только уйти от них и тогда она больше не будет такой опрометчивой!», — повторяла про себя Клавдия Ивановна, пока отступала до двери.
И она скрылась за дверью.
Я собрала волосы и с облегчением вздохнула, а у Волчинского даже слезы от смеха выступили.
— Я тебе сейчас заеду в одно место! — с угрозой посмотрела я на него. — Мог бы, и помочь, так нет же, только масла в огонь подлил!
— Ты и сама хорошо справилась, — широко заулыбался Макс Волчинский, обнажив свои белоснежные зубы. — Давай поехали, пока опять в какую-то передрягу не попали.
Да, лучше я немного опозорилась, но зато Клавдия Ивановна меня не узнала, а если бы действительно узнала? Ой, даже представить боюсь…
На следующий раз нужно следить за своим языком, а то некоторые шутки не понимают.
— Что это? — серьезно я посмотрела на средство передвижения, а потом на Макса.
— Как что, мой малыш, — гордо сказал парень. — Просто тачку в клуб брать не хотелось.
Передо мной стоял темно-синий спортивный мотоцикл «Хонда». Раньше я любила всякие такие штуки, но ни разу я не ездила на таком крутом мотоцикле.
— А ты раньше не мог предупредить? — зло посмотрела я на своего «парня». — Я бы штаны одела, а не короткие шорты!
— Крылышко, переставай ныть и садись уже! — произнес Волчинский, одевая мне на голову шлем. — И хорошо ухвати меня за талию.
Я, молча, последовала его приказу, хотя ухватила не за талию, а за плечи, но он только строго на меня посмотрел и жестко произнес:
— Вероника, взяла меня за талию, быстро! Я не хочу тебя, потом от асфальта отскребать!
Опять не возражая, я обхватила его за талию. Ого, а живот у него был как сталь!
Волчинский нажал на газ, и мы поехали к клубу.
— Вы только посмотрите, кто это у нас! — произнесла Тинка, нахально улыбаясь и подошла ко мне и Волчинскому. — Где это вас носило?
— Непредвиденные обстоятельства, — с насмешкой произнес Волчара.
Боже, что это за двусмысленность в его словах? Что они все подумали?!
Нас уже ждала вся группа возле клуба, ведь без Волчинского внутрь никто попасть не мог.
— Малыш, — взял меня за руку этот наглец. — Ты не против, если я проведу вас в клуб и ненадолго покину?
Ну, вот, опять началась игра на публику!