- Ну что, куда поедешь? Париж? Венеция? Япония? Я помню, ты хотел там побывать.
- Россия, наверное.
Мама удивлённо смотрит на меня. Это действительно странный выбор для человека, который ещё год назад заявлял, что не хочет смотреть на города России. «Они же все одинаковые.» Но сейчас что-то изменилось. Меня просто катастрофически тянет к нашим городам, природе, людям.
Мама спрашивает о городах, которые я выбираю, и на ум приходит только Новосибирск, Санкт-Петербург и Ставрополь.
- В горы и на море я не очень хочу, так что Урал и Юг уже можно вычёркивать. А ещё знакомый подсказал лайфхак - взять номер для молодожёнов, отель может подкинуть какие-нибудь приятные бонусы из-за этого.
- Тебе давно пора брать такие номера. - Многозначительно протянула Мама и посмотрела на меня с упрёком.
- Слушай, какая сейчас семья? Мне двадцать пять лет, ещё вся жизнь впереди.
- Это ты сейчас так думаешь. Вот встретишь ту самую и поймёшь, что семейные путешествия - это прекрасно. Знаешь, я до сих пор помню, как когда мне было три года, мы с семьей поехали в горы. Я помню огромную лужу, папа поднял меня за руки, я поджала ноги, и мы преодолели эту преграду. Я так рада, что сейчас могу поджать ноги и наслаждаться. Надоело за все отвечать, обо всём помнить. Из-за меня и ты, Макс, детства не знаешь и я счастливой жизни.
- Мам, было у меня детство. Главное, что ты рядом.
Я приобнял её рукой за плечи и отпихнул от нас бродячую кошку. У мамы на них аллергия.
***
Геннадий Георгиевич уже отчаялся в выборе идеального города. Она даже научился пользоваться компьютером и из последней надежды искал информацию там, а не в библиотечных путеводителях. По-моему, кто-то форсирует события.
- Как мама? - Или самый дурацкий способ разрядить обстановку от вашего покорного слуги.
- По-старому.
- По-старому хорошо или плохо?
- Ты же только что с ней разговаривал. Неужели не понял?
- Это же мама. Когда она показывала свои реальные переживания?
- Хорошо, отвечу, как есть. Плохо - слишком радикально. Хорошо - слишком радужно. Всё в среднем. У нас тут всего в среднем. В среднем не хватает рабочих рук и оборудования, в среднем платят зарплату и «в среднем…» умирает людей. Интересно, когда СМИ научится называть реальные цифры, а не это никому ненужное «в среднем»?
- Никогда. Они боятся всеобщей паники.
Проходящая мимо медсестра бросила на меня взгляд, говорящий: «Какая ещё паника?» и тут же исчезла где-то за углом. Наверняка убежала искать своих коллег, чтобы пораспрашивать их о причинах паники. Или напридумывать своих и пустить новые сплетни. Почему-то все медсёстры неуправляемо болтливые. Большинство медсестёр.
Геннадий Георгиевич привычно не обратил на девушку никакого внимания и откинулся на стену. Его рука вновь потянулась к усам, которые были и так уже достаточно взвинчены.
Я сдул с указательного пальца только что обнаруженную божью коровку. Насекомое тут же скрылось в окне, мирно помахав крыльями напоследок. Вспомнился ангел из сна и я дёрнул плечом, отгоняя воспоминания. Вроде не спал сегодня, а забыть о нём всё равно никак не получается.
- Давай отбросим Ставрополь. - Геннадий Георгиевич переложил ноутбук с колен на скамью. - Боюсь, по такой погоде ты там сваришься.
- Тогда Питер и Новосибирск?
- Ага. - Геннадий Георгиевич смотрел в окно, расположенное напротив нас и задумчиво вздохнул.
- Я склоняюсь к первому варианту.
- Я тоже. Город для размышлений как раз то, что тебе сейчас нужно.
Дядя Гена всегда понимал меня, как никто другой. И, хотя, мама и называла его в шутку «дедушкой», могу с уверенностью сказать, что он заменил мне отца. Я могу с лёгкостью назвать вам кучу вещей, которым он меня научил. От самообороны и до того, как правильно зажигать газовую плиту.
Пока я предавался воспоминаниям о детстве, даже не заметил, подошедшего к окну человека. Это был очередной пациент в больничной одежде, которому захотелось подышать свежим воздухом в такой солнечный день. Он немного постоял у окна, наслаждаясь погодой. Вскоре, пациент обернулся к нам и, улыбаясь, заговорил с Геннадием Георгиевичем. Они перебросились парой фраз ни о чём и затронули тему выписки.