Кстати, Галин ангел категорически отрицал существование каких бы то ни было сложностей. Он считал, что его усилиям противодействует обычная упрямая, противоречивая человеческая натура, и в его обязанности входит ее преодоление. Вот это мне уже не понравилось. До сих пор мне казалось, что работа ангела-хранителя заключается в том, чтобы способствовать всемерному развитию самых лучших человеческих качеств — с тем, чтобы вышеупомянутые лучшие качества сами возобладали над отдельно проявляющимися худшими. Каковых у Гали, между прочим, и вовсе не было. Но если начинать подавлять даже самого доброго и мягкого человека, рано или поздно он вспомнит о третьем законе Ньютона.
Появление моего ангела Галин воспринял как проявление недоверия к уровню его квалификации. После того, как моему Анатолию удалось убедить его, что он — не из отряда быстрого реагирования и не явился сюда, чтобы отстранить его от задания. На что у него ушло добрых два дня.
Поверив, наконец, что мой ангел является его коллегой, случайно оказавшимся рядом с ним и желающим оказать ему дружескую поддержку, Галин хранитель тут же возмутился нарушением правил. Не положено ангелам общаться между собой на земле — и все тут! То ли он стремился по молодости доказать всем, что сам может с чем угодно справиться, то ли по природе своей подозрительным оказался. Вот только этого Гале и не хватало — ангела-хранителя, который точно знает, что все знает!
Уж не знаю, как Анатолию удалось усыпить его бдительность, но понемногу Галин ангел разговорился. Именно понемногу. Выяснилось, что поначалу работа с Галей не доставляла ему никаких хлопот — даже обеспечение ее физической безопасности, что меня вовсе не удивило, поскольку к рискованным натурам Галю уж никак не отнесешь. Но примерно месяц назад она вдруг начала сопротивляться любым его советам.
Вы можете себе представить, чтобы два человека достигли столь мизерных результатов после четырех дней переговоров? У меня даже возникло подозрение, что мой ангел опять что-то недоговаривает.
И все же, даже эти крохи информации явно открывали поле для моей деятельности! Узнав, когда у Гали появился ангел и когда она начала оказывать ему противодействие, я тут же загорелась — ну, вот же, вот, где и я могу подключиться к работе! Я могу выяснить у нее — исподволь, ненавязчиво — какие перемены произошли в ее жизни в это время. И этот ее самоуверенный хранитель заодно послушает — им-то, ангелам, все равно придется рядом с нами находиться. А то, похоже, ему (в отличие от моего ангела) и в голову не приходит задаться вопросом: а может, не во всем глупое человеческое упрямство виновато; может, где и я ошибку допустил?
Но мой ангел только головой покачал. — Рано еще. С ним осторожность нужна — по крайней мере, поначалу. Мне и Анабель это говорила.
— А, так она об этом с тобой говорила? — воскликнула я.
— Ну да, я же тебе рассказывал, — глянул он на меня с удивлением.
Нет, вы слышали такое? «Она дала мне пару советов по общению с коллегой»: и это называется — он мне рассказывал?!
— Сейчас мне нужно навести его на мысль, что не от всех желаний человека следует отмахиваться, как от слабостей его земной натуры, — продолжал тем временем мой ангел.
— Правильно-правильно, — не удержалась я.
Он покосился на меня, поджал на мгновение губы, но, видимо, решил пропустить мое замечание мимо ушей. — Какой-то он слишком… правильный. — Он поморщился. — Он абсолютно убежден, что у нее голова забита всякой ерундой, и его задача — выкорчевать оттуда эту ерунду.
— Ничего себе, — медленно протянула я, и мое сочувствие плавно переместилось в Галином направлении.
— Вот и я о том же, — отозвался мой ангел. — Поэтому я и прошу тебя не спешить. Сейчас, что бы Галя тебе ни рассказала, он может воспринять это как следующий объект… выкорчевывания.
Скрепя сердце, я согласилась. Но не могу же я просто так сидеть и ничего не делать!
— А может, ты все-таки его со мной познакомишь? — предложила я без особой надежды на его согласие. — Ты же сам видишь, что он людей плохо знает. А я бы ему объяснила — с человеческой точки зрения…
Мой ангел в прямом смысле слова подпрыгнул на стуле. Мы беседовали в кафе, за обедом, который в последнее время превратился у нас в совещание по текущей ситуации на фронте.
— Ты, что, с ума сошла? — почти завопил он.
— А что в этом такого? — Я даже обиделась.
— Да он понятия не имеет, что я с тобой в прямом контакте нахожусь! — Он чуть помолчал, отдуваясь. — А узнает, так вообще решит, что я и его хочу с пути истинного сбить, чтобы было с кем перед контрольной комиссией ответ держать.
— А ты не можешь ему прямо сказать, что ты делаешь это на вполне законных основаниях и что это вообще возможно? — У меня сложилось впечатление, что шпионский детектив оказал на него слишком сильное влияние.
— Да не знаю пока, — задумчиво ответил мой ангел. — Недоверчивый он какой-то. Нет, я ему скажу, конечно, но… момент нужно выбрать. И потом… — добавил он, словно его внезапно осенило.
— Что? — спросила я, насторожившись. Вот не нравится мне это просветление у него на лице, когда речь идет о моем участии в задании.
— Как ты технически представляешь себе такое знакомство? — спросил он, глядя на меня с откровенным интересом. — Галю-то куда девать?
— А зачем ее куда-то девать? — не поняла я.
— Как это — зачем? — принялся он разъяснять с явным удовольствием. — Он должен постоянно при ней находиться. Если он материализуется, чтобы с тобой поговорить — значит, она будет где-то рядом; а значит, он и ей покажется. На это он ни за что не пойдет.
— Да откуда она узнает, кто он такой? — возмутилась я. Вот, что бы я ни придумала — сразу мне палки в колеса ставить, да еще и радоваться при этом?
— Это не важно, факт остается фактом, — ответил он. — Вдруг она именно в этот момент захочет подойти к тебе? Хочешь — не хочешь, тебе придется их знакомить. Как ты себе это представляешь?
Очень даже хорошо себе представляю! Как по мне, так эти тайны мадридского двора пока ни к чему путному не привели — намного проще взять однажды, да и прояснить ситуацию. Так, по-моему, всем легче жить будет…
Но, с другой стороны, я ведь совсем не знаю этого Галиного… недоверчивого. Вдруг он потом примется стирать из ее памяти эту встречу… изо всех сил? Не хотелось бы Гале жизнь усложнять по незнанию.
— Я подумаю над этим, — пообещала я ему. — И поверь мне: безвыходных ситуаций не бывает.
Он хмыкнул, но ничего не сказал.
В моем же мрачном болоте бездействия мелькнул тонкий лучик надежды. Вот все-таки и нашлось, чем мне заняться. Я обязательно придумаю, как мне с ним познакомиться без ущерба его профессиональной карьере и Галиному спокойствию.
А ведь был, был момент, когда все чуть не решилось само собой! В пятницу, перед обедом Галя вдруг обратилась ко мне: — Татьяна, ты сегодня опять со своим парнем обедаешь?
— Да, — осторожно ответила я. — А что?
— Да я тут подумала, может… — Она замолчала в нерешительности.
— Что? — повторила я, затаив дыхание.
— Да ничего, — ответила она, махнув рукой. — Как-нибудь в другой раз.
Я судорожно искала способ предупредить Анатолия, чтобы сегодня он в кафе не показывался, но момент был уже упущен. Галя уже вернулась к своей работе, и я не решилась настаивать на продолжении разговора. Анатолию ведь придется ее ангела тоже предупреждать, и кто его знает, что он выкинет? Ну вот — теперь уже и я всякие тяжелые последствия воображаю! Вот правду говорят: чем меньше знаешь, тем легче решение принимать.
Когда за обедом я рассказала об этом своему ангелу, он напрягся.
— Черт! Боюсь, как бы он ни начал особо активно на нее влиять. Придется-таки на него надавить, чтобы он дал ей возможность высказаться и не делал скоропалительных выводов, пока со мной не поговорит…