Джек задумался, не отправить ли Патрону весточку. Просто чтобы узнать, последует ли ответ: что, если Гурман с Патроном, вопреки всем доводам, действительно одно и то же лицо?
Пока он размышлял над этим, пришло сообщение.
Очевидно, Патрон тоже думал о нем.
ПАТРОН: Привет, Следователь. Поздравляю с победой над Гурманом.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Какого цвета небо?
ПАТРОН: Ага. Умно, ничего не скажешь. Хочешь убедиться, что твое терпение не испытывает какой-то электронный призрак, да? Небо настолько же синее, как и глубины твоей души. Удовлетворен? Или предпочитаешь, чтобы я обсудил с тобой свою мать?
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Теперь нас только двое. Никто не отвлекает, незачем строить из себя кого-то другого. Я переловил остальных членов Стаи. Я убил их. И тебя ждет та же участь.
ПАТРОН: Все возможно. Только давай не будем пока отказываться от «Волчьих угодий»; здесь удобно обмениваться мнениями, а нам есть еще что обсудить.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Если ты воображаешь, что сможешь выследить меня через расположение сервера, то ошибаешься. Гурман был близок к этому, но я учусь на своих ошибках.
ПАТРОН: А я – нет. Я их просто не совершаю.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Да ну? Мне многое о тебе известно: кто твои жертвы, чего ты пытаешься добиться. Я знаю, что обычно ты выбираешь для нападения праздничные дни. Все твои убийства подразумевают детально разработанный сценарий... И чем больше в нем деталей, тем больше поводов для ошибок.
Остается только одно: поймать тебя.
ПАТРОН: Не волнуйся. Скоро у тебя появится масса другой пищи для размышлений. Приятных снов.
Патрон покинул веб-сайт.
Какое-то время Джек смотрел на экран. А потом отправился спать.
На следующее утро его разбудил стук в дверь.
От туманного, полусонного состояния Джек мгновенно перешел к нервной, пропитанной паникой трезвости. Вскочив со своего импровизированного матраса, он сунул руку в открытую коробку и вытащил пистолет. Не покидая спальни, крикнул:
– Кто там?
– "Федерал экспресс".
"Как же", – пробормотал Джек. Знала ли хоть одна живая душа, где он устроился?
– А от кого посылка? – крикнул он.
– Может, откроете дверь, сэр? – Молодой мужской голос с ноткой усталости. Естественно.
– Скажи сначала, от кого эта долбаная посылка! – проревел Джек.
– Ладно, ладно... Тут написано: "Чарли Холлоуэй".
Внезапно ощутив себя полным кретином, Джек сунул пистолет обратно в коробку и, оставаясь в одних трусах, на цыпочках направился к двери. Посмотрев в глазок, он увидел молодого типа двадцати с чем-то лет в униформе, с прямоугольным пакетом и электронной папкой в руках. Джек отпер дверь.
– Джек Сэлтер? Распишитесь здесь.
– Конечно. М-м... простите, что накричал.
– Нет проблем.
Курьер вручил ему пакет, забрал свою папку и ушел, не сказав больше ни слова.
Джек закрыл дверь. "Так бы и убил тебя, Чарли", – пробормотал он, ухмыляясь вопреки собственной воле. Пакет поставил на стол в кухне, принялся рыскать в посуде, нашел нож. Вскрыл упаковку и развернул ее.
Первым, что Джек увидел, был простой листок белой бумаги. Подобрав его, Джек прочел: "Небольшой презент от Близкого Друга". Без подписи.
Из пакета Джек достал коробку поменьше. Прямоугольная, она была завернута в яркую упаковочную бумагу: космические корабли бороздят космос под звездным дождем. Коробка казалась странно знакомой.
К ней был привязан ярлычок с небольшим рисунком северного оленя и надписью: "Сэму от Санты". Джек узнал собственный почерк.
Коробка задрожала. Нет, не сама коробка; дрожат его руки. А на бумаге вовсе не звезды... это брызги...
В последний раз он видел эту коробку под рождественской елкой в собственном доме, три года тому назад.
Патрон знал, что Следователь – это Джек.
Патроном был Чарли Холлоуэй.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Дорогая Электра,
сегодня я ужасно себя чувствую. И причина того, что я ужасно себя чувствую, страшно сложна и запутанна, так что наберись терпения, и я все объясню.
Дядя Рик пришел сегодня на ужин. Я сразу поняла, с ним что-то не так: когда он расстроен, у него сразу делаются такие грустные глаза, даже если он улыбается, шутит и делает вид, будто все в порядке. В общем, когда мы поели и мама с папой ушли в другую комнату, я спросила напрямик, что у него стряслось. Знаю, совать нос в чужие дела некрасиво, но я ничего не могу с собой поделать. Так уж я устроена. Привожу краткое содержание состоявшегося разговора:
Я: Ну, что стряслось?
Дядя Рик: Что? Стряслось? Не глупи. Ха-ха. Как дела в школе?
Я: Нормально. Итак – что стряслось?
Дядя Рик: Ничего. Совсем ничего, лучше и быть не может. Ха-ха-ха. Как поживает твой песик?
Я: Нормально. Итааааак... что стряслось-то?
Дядя Рик: Да ничего не стряслось! И вообще, тебе-то какое дело? Ха.
Я: Дядя Рик, ЧТО У ТЕБЯ СТРЯСЛОСЬ?
Дядя Рик: Меня бросила моя девушка. Ох...
Спокойно, Электра, он не заплакал. Но, знаешь... Я видела, как ему больно. Аядя Рик был совсем как Руфус, когда я говорю, что тот плохо себя ведет. Но дядя Рик не вел себя плохо, в отличие от своей девушки. Я хочу сказать: неужели она не видела, какой он замечательный? Ни дать ни взять слабоумная. Так я ему и сказала. По-моему, не очень-то помогло.
Мне было ужасно жаль дядю Рика, правда. Но... я вроде как и обрадовалась в то же самое время. И от мысли, что ему плохо, а я радуюсь, я снова огорчилась, только совсем по-другому.
Хотелось бы мне утешить его. Жаль, что нам с дядей Риком не суждено быть вместе.
Этому никогда не бывать, Электра. Он так и останется просто дядей Риком, а все остальное ни за чпю не пройдет. Я еще не сошла с ума (даже если разговариваю с тобой, как с одушевленным существом); я знаю, что это было бы неправильно, дико и противозаконно. Я уверена, дядя Рик первым бы ужаснулся, если б узнал о моих чувствах... На его месте я ужаснулась бы сама. «В чем дело, племянничек Рик? Хочешь попрыгать на косточках тетушки Фионы? Чудесно. Мне как, сейчас вызвать полицию или уютом?»
Точно. Прямо мрак.
Но я и правда люблю его. Безо всяких там гормонов. Хочу, чтобы он был счастлив.
Когда я ему в этом призналась (ну, про счастье), он только пожал плечами и говорит: «По крайней мере, страдания обогатят мое искусство». Какая странная мысль: обогатить искусство. Словно нужно претерпеть какие-то ужасные, болезненные переживания, чтобы потом статуя сошла с пьедестала и протянула тебе квитанцию об уплате.
ЗАЧЕМ ТЕБЕ СТАТУЯ, ФИОНА? ВЕДЬ У ТЕБЯ ЕСТЬ Я.
Это верно. Спасибо, Электра.
И спокойной тебе ночи.
Глава 12
Голос на другом конце телефонной линии казался смущенным, но искренним.
– Ума не приложу, о чем ты говоришь, Джек, – сказал Чарли. – Не посылал я тебе никаких коробок.
Одной рукой Джек прижимал к уху телефонную трубку, в другой держал рождественский подарок. Отложив коробку, он подобрал обертку пакета "Федерал экспресс" и изучил наклейку с адресом. Тот был выписан фломастером, заглавными буквами. Никакого сходства с почерком Чарли, да и с чьим бы то ни было почерком тоже.
– Извини, – проговорил Джек. Голова пульсировала от выпитого накануне вина. – Наверное, кто-то решил меня разыграть. Забудь о моем звонке.
– А... Что тебе прислали-то? Собачьи какашки? Порнуху для геев?
– Если я тебе скажу, – заметил Джек, – то розыгрыш удастся.
– Ну, тогда не говори, и мы посмеемся сами, да?