- Как хорошо!
Она вытянулась на кровати, привлекла к себе Малко, понуждая его снять тонкие кружева, которые еще оставались на ней. Чулки и туфли она по-прежнему не снимала. Когда он коснулся ее живота. Мария-Изабель прогнулась, делая себе в кровати гнездышко. Она сопровождала его ласки легким подергиванием грудей, словно хотела подбодрить.
Малко посмотрел на ее лицо.
Ее широко раскрытые глаза были устремлены в потолок, улыбкой же она походила на мадонну.
Его неистово влекло к Марии-Изабель. Ему казалось, что они вместе уже много часов. Неожиданно она выгнулась, груди высунулись из-под одеяла. На ее глухие стоны прибежал один из сиамских котов Хуана Эчепаре, прыгнул на кровать и принялся наблюдать за сценой. Со сдержанным и важным видом.
Раздался сухой треск. Это Мария-Изабель вцепилась зубами в жемчужное ожерелье. Она вновь открыла глаза, улыбнулась; напряжение у нее спало, она притянула Малко к себе.
- Я страшная эгоистка, - прошептала она.
Малко уже так возбудился, что его тело среагировало, не заставив себя долго ждать. Мария-Изабель выпустила из рук жемчуг, сняла туфли и последние свои кружева, оставшись в одних черных чулках.
Вытянув во всю длину свое восхитительное тело, она повернулась набок, лицом к зеркалу на стене, чтобы поймать взгляд Малко, лежащего за ее спиной. Тот пододвинулся. Мария-Изабель тут же прижалась к его мускулистому телу. Нейлоновые чулки вызывали удивительное ощущение. Мария-Изабель через зеркало смотрелась в золотистые глаза Малко.
Ее губы еле шевелились.
- Ты знаешь, чего я хочу? - спросила она.
Ее спина настойчиво упиралась в Малко. Он выпустил упругую грудь и ухватил молодую женщину за бедра.
Лежа с открытыми глазами, она прикусила губу и слегка вздохнула может быть, от боли, - и тут же зеркало отразило лицо Млеющей от наслаждения удовлетворенной женщины.
Малко смотрел на силуэт женщины на большой круглой кровати. На Марии-Изабель остались только жемчужное ожерелье и черные чулки. Она забавлялась, разглядывая себя во всех зеркалах, особенно в том, что на потолке. Образ утонченного эротизма. Мария-Изабель перевела взгляд на отраженное зеркалом тело Малко.
- Ты очень красивый, когда занимаешься любовью, - заметила она. - Я поглядела на тебя. Ты был похож на фавна.
Под глазами у нее были синяки. Едва утолив страсть Малко, она уже вновь пододвигалась к нему, жаждущая, теплая.
- Ты что, со своим мужем этим не занимаешься?
Мария-Изабель улыбнулась. Лежа на спине, она покусывала жемчуг.
- Редко. У него нет времени. Он гоняется за тупамарос. Вечно носится по горам, по долам. И все же быть замужем за полковником - штука полезная. Когда я хочу отправиться в Пунта-дель-Эсте, обращаюсь в "Объединенные силы". Вертолет там для меня всегда найдется. Пилоты очень любят меня возить. Это куда забавнее, чем охотиться на боевиков.
Малко ничуть не сомневался, что так оно и было. Но эта приятная передышка начинала вызывать у него чувство вины. Раз Фидель Кабреро не подавал признаков жизни, надо вплотную приниматься за монастырь доминиканок. А для этого ему надо действовать через полицейское управление. Малко вовсе не улыбалась перспектива быть отлученным от церкви.
Он привстал на раскуроченной постели.
- Ты куда? - спросила Мария-Изабель.
- У меня уйма дел, - любезно пояснил он. - Ведь ты у меня в программу не входила.
Она нахмурилась.
- Неужели ты меня вот так и оставишь?
По правде говоря, страсти в Малко в эту минуту было не больше, чем в куске холодной телятины. Полковница исчерпала все свои самые тайные резервы... Она поднялась на колени, меряя его насмешливым и в то же время нежным взглядом.
- Возвратившись из крестовых походов, - сказала она, - твои предки, наверное, набрасывались на своих жен, как сумасшедшие.
Она перевернулась на спину, в одно мгновение стянула с себя чулки и протянула руки к Малко.
- Поди попрощайся со мной.
Отказаться было трудно. Теплое тело, тугие бедра приникли к нему, и Малко подумал, что дело, может, сладится еще раз. Мария-Изабель вытянула ноги, подвинула голову, чтобы видеть себя в зеркале на потолке. И прыснула со смеху.
- Увидел бы сейчас нас Хуан, его бы кондрашка хватила. Ведь он по мне сохнет.
Они выделывали на кровати все, что только можно было себе представить. Как будто Мария-Изабель захотела, чтобы с нею у Малко было связано самое удивительное воспоминание в жизни. Каким только способом она ни отдавалась - без всякого удержу, без всякой стыдливости, однако, как правило, не переставая наблюдать за собой в зеркало.
Вуаль, шляпка, цветастый жакет, роскошное белье, туфли валялись по всей комнате. Что же до лица, трудновато ей будет убедить своего супруга, что она пила чай с друзьями...
Видя, что она снова устраивается под ним, Малко нежно промолвил:
- Ну ты и ненасытная!
- Некоторые мои друзья утверждают, что я нимфоманка, вот уж неправда, - проворковала она. - Просто я сама выбираю себе мужчину. Я как только тебя увидела, сразу захотела. У тебя такие золотистые глаза, ты такой элегантный. И ты человек опасный. А я как раз люблю опасных.
Эта мысль словно возбудила ее, она закрыла глаза и еще крепче прижалась к Малко, свернувшись на круглой кровати.
Малко приступил к последнему раунду, когда странный шум заставил его встрепенуться. Мария-Изабель тоже услышала шум и открыла глаза, все еще затуманенные сладострастием.
- Стучат в дверь, - сказала она.
Действительно, в дверь стучали... Стучали все сильнее и сильнее. Малко с Марией-Изабель как-то расхотели продолжать свои любовные игры. Белая полоса обозначилась вокруг губ молодой женщины.
- Это Педро, - прошептала она. - Он нас убьет.
Малко, на время оставив галантные манеры, бросился к своей одежде и схватил пистолет. За последние несколько лет он выбрался живым из стольких переделок не для того, чтобы его под конец укокошил ревнивый муж. Даже если это полковник.