Малко не сопротивлялся. На лицо ему надели черную повязку, а на запястья - полицейские наручники... Машина тут же возвратилась к центру, повернула, сначала замедлила, потом ускорила ход. Трясясь между боевиками, Малко старался не терять самообладания.
Машина наконец остановилась. Малко взяли за руку и вывели из нее. По отзвуку голосов он понял, что находится в помещении.
- Осторожно, - предупредил голос, - тут лестница.
На ощупь он определил, что его привели к какому-то колодцу. С него сняли наручники, и Малко вцепился в железные поручни. Он пересчитал ступени: двадцать одна. По мере спуска становилось все более сыро. Наконец Малко ступил на скользкую землю. Он услышал шум воды, и в нос ударил тошнотворный запах канализации.
Кто-то взял его за руку и повел. Они шли около четверти часа. Потом была другая лестница, другие голоса.
Повязку сняли. Малко находился в голом подземном коридоре примерно десятиметровой длины с несколькими деревянными дверями. Рядом стояли трое людей в масках. Двое были с автоматами.
- Сейчас вы увидите Рона Барбера, - сказал один из них. - Вы можете с ним говорить, но исключительно о его здоровье. В противном случае вы подвергнете его жизнь опасности...
Он открыл одну из деревянных дверей. "Камера" была в метр шириной, а в высоту не достигала и двух.
Рон Барбер сидел на деревянной табуретке, обхватив лицо руками. Белый фарфоровый ночной горшок стоял у него под ногами. Когда дверь отворилась, он даже не шелохнулся.
- Почему вы держите его голым? - ужаснулся Малко.
- В полицейском управлении они с нашими товарищами поступают так же, ответил самый высокий из боевиков.
Американец по-прежнему сидел неподвижно.
- Барбер! - позвал его Малко.
Человек из ЦРУ медленно, словно его напоили наркотиками, повернул голову. Его тусклый взгляд остановился на Малко, и он вымученно улыбнулся.
Один из боевиков взял Барбера за руку и вывел из камеры. Рон Барбер возвышался над ним сантиметров на двадцать.
- Как вы себя чувствуете? - по-английски спросил Малко.
Родной язык словно вернул Рона Барбера к жизни. Он посмотрел на Малко более внимательно.
- Они вас тоже схватили? - спросил он. - Кто вы? Голос его срывался, но в нем сквозило безразличие.
- Я пришел сюда по своей воле, - объяснил Малко. - Я добиваюсь вашего освобождения. Давид Уайз послал меня вам на выручку.
Рон Барбер явно сделал над собой отчаянное усилие.
- Давид Уайз? Но вы-то кто?
В его глазах зажегся огонек.
- Принц Малко Линге.
Барбер искренне удивился.
- Тупамарос согласились обменять вас на двоих боевиков, которые в настоящее время находятся в тюрьме, - объяснил Малко. - Я попытаюсь устроить им побег.
Рон Барбер покачал головой.
- У вас ничего не выйдет. Передайте Морин, что я все время о ней думаю. Спасибо, что пришли.
Словно испугавшись, что он скажет лишнее, один из людей в маске увел его обратно в камеру.
Прикрыв дверь, он подошел к Малко и завязал тому глаза.
Снова последовало долгое путешествие по канализационной системе. Поднимаясь на поверхность, Малко думал о визите, который он должен нанести Морин Барбер. Но что он ей скажет?
Стены в кабинете посла нельзя было пробить даже из базуки, что свидетельствовало о некоторой эволюции дипломатических нравов. Тем не менее Крис с Милтоном вздрагивали при малейшем шуме.
Для атаки на посольство потребовался бы батальон морской пехоты. Построенное по романтическому образцу посольства в Сайгоне - серый бетонный куб на сваях, начиненных электронными детекторами, - оно предусматривало защиту от самых злостных мятежников.
Флор Каталина, стоя у окна, глядела на фонари, горевшие на набережной. Не обращая внимания на двух телохранителей. Вдруг она обернулась.
- А вот и он.
Малко выходил из черно-желтого такси.
Флор подняла голову. В ее глазах зажглась почти безумная ненависть.
- При малейшей тревоге все будет затоплено, и сеньор Барбер утонет, как крыса.
- Как вы довели его до такого состояния? - спросил Малко.
- Мы делали только то, что он делал с нашими товарищами.
Девушка ходила взад-вперед по кабинету. Олицетворение ненависти. Страшной и жалкой. Вдруг она резко повернулась к Малко, словно угадав его мысли.
- Они убили мою мать, - тихо сказала она. - По ошибке. И моего отца, потому что он хотел, чтобы крестьяне не умирали с голоду, чтобы бразильцы со своей контрабандой нас не грабили... Убили по приказу Рона Барбера.
Малко промолчал. Кто тут прав, кто виноват?
- Расположение канализационной системы вы выучили назубок, - заметил он.
Флор издала сухой безрадостный смешок.
- Мы украли план в мэрии. Единственный экземпляр, какой у них был. Ну так как? - спросила она. - Что вы решили теперь, когда увиделись с Роном Барбером?
- Решение принимаю не я, - сказал Малко. - Мы ждем ответа из Вашингтона.
- Когда вы его получите?
- Самое позднее завтра.
- Прекрасно. Если вы надумаете, положите записку за зеркало женского туалета в ресторане "Агилар". До полуночи. А сейчас я ухожу.
Телохранителей так и подмывало двинуться к ней, но они благоразумно остались сидеть.
- Смотрите не вздумайте на меня донести. Если меня схватят, сеньора Барбера тут же казнят.
- У меня и в мыслях нет на вас доносить, - уверил ее Малко.
- И передайте Хуану Эчепаре, - добавила она, - что он не доживет до конца года. Он такой же преступник, как Барбер.
На этой змеиной ноте она захлопнула дверь.
- Пойти за ней? - предложил Крис.
Малко ответил беспомощной улыбкой.
- Если у вас есть волшебная палочка, чтобы превратиться в подземную крысу...
- Вы видели Барбера?
- Да, - сказал Малко, - он жив, но в весьма плачевном состоянии.
Как бы худо ни было, а Малко все же сумел затеять торг с тупамарос.
Возможно, он и совершил грубую ошибку, отпустив Флор, но он не чувствовал в себе достаточно отваги, чтобы ставить под угрозу жизнь Рона Барбера.
Американский посол пробежал глазами телекс с энтузиазмом налогоплательщика, изучающего извещение о сумме налогов. Он протянул телекс Малко без каких-либо комментариев. Сообщение было кратким: