Кровь стучала у него в висках, и он с трудом управлял вертолетом. Со сдержанным садизмом донья Мария-Изабель водила рукой туда-сюда. Даже не глядя на то, что она делает. Она даже повернулась в другую сторону, к мелькавшему внизу пейзажу.
- Надо же, смахивает на Сока, - заметила Мария-Изабель.
Лейтенанту Колониа было наплевать на пейзаж. Объяви даже ему, что они пролетают над пирамидами. Он отчаянно боролся с желанием сжать эти обнаженные бедра, сорвать розовые кружева и овладеть Марией-Изабель.
Однако они летели вперед со скоростью более шестидесяти пяти миль в час, летели по небу в очень ненадежной машине. На вертолете не было автопилота. Они не успеют толком утолить свою страсть, как камнем рухнут вниз. Мария-Изабель внезапно сжала пальцы, и он вздрогнул.
- Не очень-то вы любезны, лейтенант, - прокричала она. - Я считала, что нравлюсь вам больше.
В эту минуту она искренне наслаждалась. Ласкать мужчину, сидящего за штурвалом этой опасной машины, зная, что он в твоей власти, - занятие умопомрачительное. Она всеми силами сдерживала себя. Но свою роль он еще не кончила. Не ослабляя хватки, она приблизилась к лейтенанту и прошептала ему в ухо такое дерзкое предложение, что он решил, будто ослышался.
Дьявольщина какая-то!
В голове у него было только одно: освободиться от напряжения внутри, которое не давало ему вздохнуть. Он снова протянул руку, тронул упругое, обтянутое легким шелком бедро, шершавые трусики и пояс для подвязок. Продолжить в том же духе он не успел. "Белл 47" снова вышел из-под контроля. Измученный лейтенант опять схватился за штурвал. Сеньора Корсо тоже, казалось, не в меру возбудилась.
- Почему бы нам не приземлиться? - прокричала она. - На секундочку. Никто не узнает.
Лейтенант растерянно посмотрел на Марию-Изабель.
- Но это невозможно. Там, внизу, люди, да и управление полетами...
Планом полета любовные шалости с пассажиркой не предусматривались...
Мария-Изабель показала свои ослепительные зубы. Даже полураздетая, она выглядела светской дамой, хотя и в высшей степени соблазнительной. Она вновь закричала ему в ухо:
- У меня есть друзья, у которых тут, на севере Лас Флореса, поместье. Если мы сядем там, никто нас не потревожит. Их нет дома...
В голове у лейтенанта Колониа была сплошная каша, ведь с ним случилась совершенно невероятная вещь. Донья Мария-Изабель была самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел. Жена его начальника. И именно в ней он возбудил страсть. Неслыханно!
Воля лейтенанта в один миг дала трещину.
- Где это поместье?
Мария-Изабель одарила его чарующей улыбкой.
- За Рио-Пан-де-Азукаром, там небольшой холм, и у его подножья большая белая усадьба. Приземлиться можно за домом.
Лейтенант Колониа схватил микрофон.
- Я 876, прошу разрешения на посадку. У меня упало давление на лопасти. Я пытаюсь переключить скорость, но у меня ничего не получается. Выровнять вертолёт не удается.
Управление полетами в Монтевидео ответило сразу.
- Попробуйте дотянуть до базы в Репечо. Мы их предупредим.
Лейтенант прикусил губу. Он совсем забыл о существовании военной базы в тридцати километрах от их теперешнего местонахождения. Так что дело табак.
"Белл 47" продолжал лететь прямо. Прикрыв глаза, задрав юбку, донья Мария-Изабель, казалось, только и ждала той минуты, когда лейтенант Колонна ее возьмет.
Не в силах сдержаться, тот опять схватил микрофон.
- Я 876. Долететь до Репечо нет возможности. Вынужден снизить число оборотов до тысячи пятисот.
- Ладно, приземляйтесь, где сможете, - ответили из управления полетами. - Свяжитесь с нами сразу, как сядете.
Лейтенант Колониа отключил микрофон. Внизу, менее чем в двух километрах от них, виднелась белая усадьба. Решительным движением он направил вертолет к земле. Это будет самое захватывающее приключение в его жизни. Хотя кабина пилота в "Белл 47" не вполне подходила для подобного рода упражнений. Он повернулся к Марии-Изабель, та смотрела на него затуманенным от страсти взглядом.
Подняв тучи пыли, вертолет всею тяжестью навалился на шасси. Когда пыль рассеялась, лейтенант Колониа заметил старое строение с закрытыми ставнями. Лопасти все еще медленно вращались. Словно обезумев, пилот отвязал свою упряжь и привлек Марию-Изабель к себе. Они столкнулись зубами. Желание его было таким сильным, что он едва не зарычал, как зверь. Всем своим пышным телом, шелками да нейлоном Мария-Изабель прильнула к лейтенанту.
Он алчно стиснул ее плотное тело, прикусил грудь, высовывавшуюся из-под блузки, и уже хотел, устроившись на коленях на сиденье, утолить свою страсть, как Мария-Изабель нежным движением остановила его.
- Не здесь, любимый.
В досаде он поднял налившиеся кровью глаза.
- Но вертолет нельзя оставлять!
- Даже на несколько минут? - удивилась она. - Но хотя бы для начала. За домом крытое гумно, оно всегда открыто.
Он подумал, что ослышался. В ушах у него все еще стоял гул мотора.
Но Мария-Изабель уже открыла плексигласовую дверцу и, спрыгнув на землю, обернулась к лейтенанту, который сидел, расставив ноги, с идиотской улыбкой на лице. На какую-то долю секунды Колониа подумал, что самое лучшее ему сейчас взлететь и оставить ее тут. Однако для этого ему не хватило духу. Он торопливо схватил микрофон.
- Я 876, я приземлился. Пойду посмотрю, что это за место.
Он выскочил из кабины и побежал за Марией-Изабель. Догнав ее, он тут же повернул, притянул к себе и с неистовой страстью обнял молодую женщину. Ответив поцелуем, Мария-Изабель отстранилась.
- Пойдем же!
Мария-Изабель взяла лейтенанта за руку и повела за усадьбу прямо к небольшому строению без окон. Она отворила дверь сарая, и они с лейтенантом погрузились в прохладную темень.
Колониа уже не владел собой. Он схватил Марию-Изабель за бедра, приподнял легкую юбку, неловко попытался сорвать нижнее белье. Тяжело дыша, они покачивались в полумраке. Вдруг в тот самый момент, когда его пальцы судорожно сжали живот женщины, лейтенант почувствовал, как что-то холодное коснулось его шеи за ухом.