Выбрать главу

Почему-то бомж показался ей человеком, которому можно довериться, хотя прошло всего несколько минут. И здесь она не ошиблась.

Этот разговор произошел примерно год назад в такую же промозглую ветреную зиму. Сима подружилась с Федотом и сама приносила ему хлеба и другую еду, если получалось незаметно припрятать свой кусок в карман во время обеда. Федот оказался на редкость благодарным. Он перебрал всех своих знакомых, но так и не «нашел» среди них ее отца. Сима больше не рассчитывала на его помощь: ее папа не был бомжом. Он не мог им стать. Его картины наверняка украшают стены какой-нибудь галереи в Париже. Ведь прошло так много лет и он, должно быть, стал известным художником…

– Не знаю я никаких художников, – насуплено бормотал Федот в один из пасмурных дней, когда Сима еще немного надеялась, что тот может подтолкнуть ее к новым поискам и решениям. – Да и зачем тебе именно художник? Знаешь, была в моей жизни такая историйка… Должен был родиться у меня ребеночек. Только вот родился ли, не знаю. Так что ты вполне можешь быть моей дочкой… а что!

– Нет, Федот, – грустно вздохнула Сима. – Не выходит. Моего папу зовут Илларион. И он умеет рисовать.

– Значит, бомж не прокатит, я понял, – обиделся Федот. – Только вот, если дашь мне краски, я тебе такую шедевру наваяю, все художники заплачут от зависти!

Он еще долго бахвалился – таким он был, когда трезвый. А в пьяном виде становился излишне сентиментальным и добрым. Сима каждый раз просила его не пить. И ей становилось тяжело на душе, когда в какие-то дни она не встречала его на привычном месте, где они условились видеться. Казалось, что он где-то замерз под забором и больше никогда не придет. А он был ее настоящим другом, не нарисованным, живым, единственным из всех, кто не смеялся над ее мечтами и не называл их красивым, но холодным словом – иллюзии.

Хотя Сима и доверяла словам Федота, все же старалась больше не сталкиваться с Фролычем. Чтобы больше никогда не увидеть его лицо так близко и не пережить этот ужас снова.

И вот, человек в черном пальто проходит мимо. Сима зажмуривается, а когда открывает глаза, видит развевающиеся полы одежды, постепенно удаляющуюся темную фигуру. Холодок пробегает по спине, и все затихает в сердце.

Сима робко выбирается из убежища и оглядывается по сторонам. «Кто же все-таки страшнее – Тамила или Фролыч?» Странно, раньше она и не подумала бы их сравнивать, но теперь ее страх к ним двум стал почти одинаковым. «Тамила потому страшная, что постоянно кричит на меня, – Сима с тоской смотрит в сторону детского дома. – А вот Фролыч… он ничего такого не делает, просто он сам по себе страшный».

Сима, вздохнув, заходит в ворота приюта. Именно здесь примерно полгода назад в ее жизни появилось нечто, что стало еще одной преградой на пути к мечте.

2 глава

Тамила появилась неожиданно. В первый день их знакомства она сидела на лестничном пролете, прямо на ступеньках возле перил, опустив голову на колени. Лампа плохо освещала коридор, и Сима, поднимаясь, видела только силуэт незнакомки. То, что это незнакомка, не было сомнений: девушка бы сразу узнала кого-то из своих. Но у той была чужая фигура, растрепанные короткие волосы, а одна рука на запястье почему-то была перемотана.

Сима сразу решила, что это женщина, хотя она было довольно-таки несуразного вида – безразмерная кофта, широкие джинсы, грубые ботинки. И почему-то она сидела именно здесь, неподалеку от комнаты-подсобки, в самом «безлюдном» месте приюта. Сюда почти никто не поднимался, только уборщица – швабру взять или веник вернуть на место.

Что делать? Идти наверх было страшновато. Но и звать кого-то бессмысленно – Симу здесь никто всерьез не воспринимал. Над ней бы посмеялись и только.

Сима набралась смелости и начала подниматься на цыпочках, держась подальше от перил.

В тот самый момент, когда опасность почти миновала, женщина резко подняла голову.

Сима охнула и прижалась к стене.

– Ты кто? – спросила та хрипловатым низким голосом.

На вид ей было лет сорок. В полумраке кожа лица казалась загоревшей, четко выделялись скулы, а небольшие глаза настороженно и пристально смотрели прямо на нее.

Сима пролепетала свое имя.

– Тамила, – назвалась та вот так, по-простому, без отчества, привстав и протянув худую жилистую руку.

Сима неловко ответила на приветствие, все еще задаваясь вопросами.

– Ключ у тебя? – деловито спросила незнакомка и недвусмысленным жестом дала понять, что имеет в виду ключ от комнаты-подсобки.

Сима кивнула. И когда Тамила еще раз протянула руку, она молча отдала ей ключ.